Хью Кеннеди - Великие арабские завоевания

Наконец река впадает, или, вернее, впадала в Аральское море. Увы, «потока», описанного поэтом, больше не существует, он иссяк, все его воды разбирают на орошение хлопковых полей Туркменистана: теперь рыбацкие лодки, оставленные когда-то у самой воды, лежат на суше, окруженные пустынным миром соленой пыли и песка.

Восточнее Окса и западнее Гиссарского хребта, в современном Узбекистане, находится Согдиана (Согд). Река, протекающая через ее земли, называется Заравшан (Сеятель золота), но арабские завоеватели боле прозаично звали ее «рекой Согда». Река протекает с востока на запад, собирая воды с туркестанских гор и прорезая низины близ городов Самарканд и Бухара, после чего теряется в песках Кызылкума, не достигая слияния с Оксом. Эта река создала Согдиану, так же как Оке создал Хорезм, а Нил — Египет.

О Согдиане нам известно больше, чем о других областях. Она была центром древней цивилизации, использовавшей свой вариант иранского языка с письменностью, как и в языке Хорезма, близкой к арамейскому письму. Значительное количество согдианских документов сохранились до нашего времени. Кроме того, на сцене этой страны развернулась самая продолжительная и тяжелая война арабской кампании, поэтому и арабские источники повествуют нам о деяниях местных царей, таких как упрямый и коварный Гурак из Самарканда.

Согдиана была страной княжеств, с двумя главными городскими центрами — Бухарой и Самаркандом. Местные князья поощряли рыцарство и придворную культуру, изображения которой можно видеть на уцелевших фресках во дворцах Самарканда и Пенджикента. Отчасти атмосфера этих княжеских дворов просвечивает в местной истории Бухары. Наршаки вкратце описывает княжеский двор родного города перед арабским завоеванием, говоря о правительнице Хатун (680-700), что «в ее время не было никого способнее ее. Она правила мудро, и народ был ей послушен». Этот отзыв поражает контрастом в сравнении с традиционно враждебным отношением к женщинам-правительницам, которое мы встречаем в ранних мусульманских источниках. Она каждый день выезжала из ворот Бухарской крепости на открытую песчаную площадь регистан. Здесь она правила суд, восседая на троне в окружении придворных и евнухов. Она обязала местных землевладельцев и князей присылать ежедневно 200 юношей, опоясанных золотыми поясами и с мечом на плече. При ее выходах они стояли, выстроившись в два ряда, пока она решала государственные дела, отдавала приказы, одних награждала почетными одеяниями, а других приговаривала к наказаниям. К полудню она возвращалась в крепость и высылала своей свите подносы с едой. К вечеру она снова выходила и садилась на трон, а землевладельцы и князья окружали ее двумя рядами. Потом она садилась на коня и уезжала во дворец, а ее гости возвращались по своим селениям. На следующий день ей прислуживали уже другие, так что каждая свита показывалась при дворе четырежды в год.

Согдиана была страной купцов. На период от V до VIII века пришелся первый расцвет Великого Шелкового пути из Китая на Запад. Термин «шелковый путь» любим и романтичными историками, и торговцами. Он вызывает в воображении мир роскоши, города, украшенные лазурными изразцами, благоухающие пряностями, и длинные, фотогеничные караваны, тянувшиеся по самым безжизненным местам земли. Действительность была более прозаичной. Сухопутные дороги от Китая на Запад использовались для торговли не так уж часто, а большая часть товаров в Средние века переправлялись морем от берегов Среднего Востока через Индийский океан в Китай. В истории было два момента, когда сухопутные дороги взяли свое, и Шелковый путь стал фокусом мировой торговли. Первым из таких моментов были годы как раз перед мусульманскими завоеваниями; второй пришелся на XIII век, когда империя монголов до некоторой степени обеспечила безопасность этих дорог, чем привлекла на них купцов, таких как Марко Поло.

Слово «шелковый» в названии — разумеется, не просто речевое клише — оно отражало важную сторону реальности. Хотя в императорском Китае ходило множество бронзовых денег, но высоко ценившихся монет из серебра и золота почти не было. Валюту заменяли шелка и бушели пшеницы. Немало такой «валюты» добралось до Средней Азии. В VII веке китайские власти попытались консолидировать свой контроль над Синьцзяном, потратив огромные средства на оплату чиновников и солдат. О том, как это работало, можно отчасти судить по древнему документу, обнаруженному в пустыне Гоби у великого буддийского святилища Дуньхуан. Для примера, этот документ указывает, что в 745 году одному из офицеров правительство задолжало жалование за полгода — 160 килограмм бронзовых монет. Эта система могла существовать на практике, только если бы вместо монет расплачивались легким, транспортабельным шелком. Затем служащие могли бы сбыть свое жалование согдийским купцам, получив в обмен серебро или товары с Запада. Согдийцы в свою очередь, доставляли шелка на рынки Ирана и Византии. Понятно, что в эти отдаленные земли арабов в первую очередь манила надежда захватить контроль над столь доходной торговлей.

Четвертую, самую отдаленную часть Трансоксании составляла местность у реки Яксарт (ныне Сырдарья). Теперь это часть Узбекистана и Казахстана. Здесь на 160 километров на север от Согда через местность, известную как Голодная Степь, вел по пустыне путь, отмеченный костями людей и животных, погибших в дороге. Яксарт был меньше Окса, и во многих местах реку можно было перейти вброд. Она орошала земли Шаша (Чача, Ташкента) и, дальше к востоку, — открытые пространства Ферганской долины. Дальше, за горами, лежал Кашгар и земли Китайской империи.

Кочевники внутренних областей Азии в арабских источниках обычно называются тюрками. Начав завоевание, арабы впервые столкнулись с этими людьми, которым предстояло оказать такое глубокое влияние на развитие мусульманской культуры. Ко времени мусульманского завоевания нынешние турки составляли часть византийской империи, и оставались в ней еще четыреста лет. Насколько нам известно, в этих землях не было ни единого турка. Происхождение тюрков надо искать на востоке. К середине VI века в китайских хрониках начинают встречаться упоминания о народе, называвшемся «ту-кюе», создавшем империю в бескрайних травянистых степях к северу от Великой Стены. Позже эта степь стала родиной монголов. Основателем империи китайские источники называют некого Бумыня, умершего в 553 году, и его брата Иштеми. Мы находим подтверждение этих сведений в примечательных наскальных надписях в долине реки Орхон в Монголии. Надписи, сделанные в камне на старотюркском языке, славят времена основателя династии: