Валерий Харламов - Хоккей - моя стихия

После тренировки, вернувшись на тренировочную базу, мы обедаем, а потом каждый по-своему использует свободное время. Как правило, хоккеисты садятся за письменные столы готовиться к занятиям в институтах. У нас много студентов. Прошлой весной окончили Малаховский филиал Смоленского государственного института физической культуры Владимир Вику-лов, Владимир Петров, Владислав Третьяк, Евгений Мишаков. На подходе к диплому Владимир Лутченко. Основательно потрудившись, хоккеисты идут париться, сбрасывать лишний вес, мы пристально следим за своей формой, и есть игроки, которым каждую ночь снится шипящий бифштекс. Вечером мы свободны. Гуляем, благо места у нас сказочно красивые. Иногда ходим в кино, чуть ли не всей командой. Играем в шахматы. Есть любители бильярда, домино, тенниса (к теннисистам отношусь и я). Но чем бы хоккеисты ни занимались, все равно наши мысли крутятся вокруг завтрашнего матча.

Тогда, восемь лет назад, весной 1969 года, готовясь к игре, о которой я хочу рассказать, мы тоже думали о ней. Нам предстояла встреча со "Спартаком".

Ох, уж этот "Спартак"! Наш главный соперник. Бывают. конечно, годы, когда спартаковцы не участвуют в борьбе за золотые медали, но такое случается не часто. За последние пятнадцать лет лишь однажды третья команда вмешалась в нашу междоусобицу да еще и обогнала нас. Это было в 1974 году, когда чемпионами стали "Крылья Советов", а остальные четырнадцать комплектов золотых медалей доставались либо нам, либо спартаковцам.

"Спартак" был первым за эти полтора десятка лет четырежды, мы -десять раз. Казалось бы, можно и привыкнуть к этому традиционному соперничеству. Но как и много раз до этого, волнение начиналось уже на предматчевой тренировке. Эта тренировка во многом определяется стилем игры нашего соперника. Если нас ждет поединок с московским "Динамо" или с командой, строящей тактику игры от обороны, то четверо наших игроков выстраиваются на рубеже синей линии и стараются не впустить соперника в свою зону, а пятый маневрирует где-то впереди, мешая атакующим набрать скорость. Если же команде предстоит открытая игра, тренировка носит атакующий характер.

"Спартак", так же как и наш армейский клуб, исповедует атакующий хоккей, и предматчевая тренировка отличалась стремительным азартом. К чему приводит открытый обмен ударами, когда все помыслы соперников устремлены вперед, к воротам, когда забота об обороне собственных ворот отходит на второй план, показывает результат товарищеского, тренировочного матча, сыгранного ЦСКА и "Спартаком" в начале сентября 1976 года. Петров и Михайлов, навестившие меня в госпитале, рассказывали об этом матче с горькой усмешкой -- ЦСКА проиграл 8:12. "Прямо гандбол какой-то, а не хоккей",-- сокрушались мои друзья.

Но вот наступил день матча, и начался он, как и любой другой день, с зарядки. Звенья проводят ее отдельно, каждое так, как считает наиболее целесообразным -- в соответствии с планом игры. Во время зарядки происходит окончательное уточнение задания, капитан звена вырабатывает с товарищами план и потом на общем собрании команды докладывает об этом руководству. Собрания эти проводятся обычно перед обедом, так что еще остается время уточнить с тренерами неясные моменты. Если же на вопрос старшего тренера, все ли ясно, следует молчание, то считается, что план принят единогласно.

Самостоятельное обсуждение и уточнение игрового задания повышают ответственность каждого спортсмена, формируют навык к анализу, и хоккеист таким образом проходит первый класс подготовки к своей будущей работе в должности тренера.

По дороге в Москву, по пути на стадион стараемся говорить о чем угодно, только не о хоккее, однако мысленно мы уже в Лужниках, на льду, всматриваемся в лица спартаковцев, вспоминаем их игру, их излюбленные маневры, приемы ведения атаки, построение обороны. Так все было и в тот майский день 1969 года, когда мы ехали на матч, который должен был решить, кто станет чемпионом страны... Сколько лет прошло, а я помню наш поединок прекрасно. Да и читатель, я убежден, не забыл тот драматический матч. Его помнят болельщики, переполнившие Дворец спорта в Лужниках. Его помнят и миллионы телеболельщиков. Ведь это тот матч, который был прерван на тридцать минут.

Мы, хоккеисты ЦСКА, до сих пор считаем, что золотые медали "увели" у нас буквально из-под носа. Мы проигрывали в середине третьего периода 1:2, а нам нужна была победа, и за одну секунду до последней смены ворот, на исходе десятой минуты, мы забросили долгожданную ответную шайбу. То был красивый гол. И вдруг выяснилось, что не следует верить своим глазам. Хотя табло свидетельствовало о том, что до смены ворот осталась еще одна секунда, судья из-за борта заявил, что часы якобы испорчены, что он берет время по контрольному секундомеру, что время первой половины третьего периода матча истекло, и он будто бы дал свисток.

Впоследствии обнаружились люди, которые утверждали, что этот свисток слышали. Я его не слышал.

Гол не засчитали. Вскипели яростные споры, ведь нам было до слез обидно. Тарасов ушел в раздевалку и увел команду. (Потом он был за это строго наказан и лишился, правда, ненадолго, звания заслуженного тренера СССР.) Конечно же, не надо было задерживать матч: зрители, пришедшие на стадион и собравшиеся у телеприемников, тут были ни при чем, но можно понять и тренера и нас. И только ли наш тренер виноват в происшедшем? Из-за чьей халатности возник инцидент? Почему не известили тренеров и игроков, что часы не в порядке? Интересная подробность: когда проверяли табло после матча, то все было в порядке, вся сложная система отсчета времени работала, как и прежде, безукоризненно.

Наша команда была в ужасном настроении, играть после возвращения на лед в полную силу мы уже не могли, в конце концов проиграли со счетом 1:3 и вынуждены были довольствоваться серебряными медалями.

Меня эта загадочная история огорчила еще и потому, что я этой весной впервые стал чемпионом мира, а вот стать чемпионом СССР не смог...

Матч за матчем. Сезон за сезоном. Длинная-длинная вереница хоккейных встреч. Упругий, насыщенный ритм жизни. Я знаю, что буду делать завтра, где буду через три дня и куда поеду через неделю. Хорошо изучил расписание самолетов на Новосибирск, Челябинск, Прагу и Стокгольм, В октябре, ноябре, феврале и марте играю против Александра Якушева и Александра Мальцева, а в сентябре вместе с двумя Сашами против Фила Эспозито и Бобби Халла, а в декабре и апреле против Владимира Мартинца, Франтишека Поспишила, Дана Лабраатена и Ульфа Нильссона.

Матч за матчем. Сезои за сезоном. И вдруг цепочка рвется. Пауза. Вынужденная пауза. Команда тренируется и играет без меня. Без меня вылетает команда за океан по маршруту, уже освоенному советскими хоккеистами,-- в Монреаль. А я остаюсь в Москве, в Лефортово. Портативный телевизор в палате госпиталя. Впервые за многие годы я пропускаю великолепный, красочный и шумный праздник хоккея, довольствуясь маленьким окошком, через которое можно увидеть, увы, немногое. Заходят друзья, партнеры по звену, оставшиеся в Москве. Тоже скучают, тоскуют. Впервые против профессионалов сборная СССР выступает без нашей тройки.