Герберт Хьюит - Рожденный с мечом в руке. Военные походы Эдуарда Плантагенета 1355-1357

Присутствие английских войск усилило обычную в Гаскони нехватку продовольствия. Поэтому, помимо обычных грузов зерна, которое привозили английские купцы, торговавшие на основании лицензий на экспорт, надо было искать и другие источники. Нужно было доставить четыреста четвертей пшеницы и овса из Кинг-стон-апон-Халла (Гулля) специально для нужд принца. Джон де Палингтон был послан из Бордо в Корнуолл и Девон с поручением приобрести как можно больше сена и овса, и добрые жители Девона преподнесли ему две тысячи четвертей овса для лошадей принца. Кроме того, в Линкольншире было заказано большое количество луков, стрел и тетив, которые были отправлены в Гасконь на корабле Saint Marie.

Деньги тоже были нужны, и Джон де Падбери, один из постоянных посланников, получил от короля некую сумму золотом в феврале 1357 года. Он проехал через Уинчестер (Винчестер), Эксетер и Плимут и вручил эти деньги принцу в аббатстве Святого Андрея.

Ситуация, сложившаяся в Гаскони, имела первостепенное значение для Эдуарда III и даже для английского парламента и английского народа. Мы уже видели, что сразу после победы англичан при Пуатье какое-то сообщение о ней было послано в Лондон. В конце октября сэр Найджел Лоринг и сэр Роджер Котсфорд получили от принца письмо для короля, и, возможно, это послание было подобное тому, которое он отправил в декабре. Лоринг вез также письмо мэру, старшинам и общинам Лондона, а Котсфорд – письмо епископу Ву-стерскому. Оба эти письма сохранились до наших дней. Письмо лондонцам похоже по набору затронутых тем на

послание, в котором принц описал первый рейд, но отличается от него по тону. Здесь нет ни слова о разорении земель. Великой битвы принц касается лишь слегка и употребляет безличные выражения: «Хвала Богу, враги потерпели поражение, их король взят в плен, и его сын, и множество других знатнейших людей взяты в плен или убиты». О подробностях лондонцы узнают у Лоринга. Как нам уже известно, Джефри Хемлин был послан в Лондон с плащом и шлемом французского короля, и сэр Балдуин Ботетур тоже отправился в Англию «по делам принца». Нет сомнения, что были посланы и другие письма. Целый ряд наград именно за службу при Пуатье был пожалован в Лондоне в ноябре и в следующие за ним месяцы. Меры, принятые английским королем для сбора кораблей и приема французского короля, свидетельствуют, что он знал, что необходимо сделать в ближайшее время.

Связь в обратном направлении была столь же важна. Лоринг и Котсфорд, вернувшись в Бордо после того, как вручили свои письма, вероятно, привезли новости и указания. Таких посланцев и отправляли именно для того, чтобы полностью сообщать свои мнения друг другу. Пад-бери тоже мог привезти не только золото, но и письма.

Очень сомнительно, что у англо-гасконских военачальников, когда они вернулись в Бордо в начале осени 1356 года, был ясный план действий на ближайшее будущее. Их быстрый уход с места битвы, соблюдение дисциплины на обратном пути и то, что они не останавливались для отдыха, позволяет предположить, что они опасались нападения. И для этого были серьезные основания. В ноябре предыдущего года Жан д'Арманьяк несколько раз своими ударами мешал возвращению англичан назад. Вероятно, и теперь их могли так же атаковать. Но прежде всего англичане и гасконцы, вероятно, не могли представить себе, что французские дворяне спокойно позволят им увезти в плен своего короля и других благородных дворян своей страны и не нанесут быстрый ответный удар. Но проходил день за днем, а никаких бо

лее или менее крупных действий французских войск не было, и потому вероятность переговоров увеличивалась. Оружие могло уступить место дипломатии.

Папа римский все это время непрерывно и настойчиво убеждал королей Франции и Англии в необходимости заключить мир. С начала мая 1356 года два кардинала – Эли Талейран, кардинал Перигорский, и Никола, кардинал Сан-Витале, – выполняли специальное поручение папы – попытаться стать посредниками между ними. Папа сам руководил их действиями и просил оба народа принять его предложения. Мы уже упоминали о действиях Талейрана при Пуатье. Вскоре после битвы он возобновил выполнение своей задачи. Однако у англичан были две серьезные причины для недовольства им. Во-первых, независимо от того, были или нет чисты его побуждения, перемирие, которое кардинал им навязал, было выгодно для их врагов, поскольку давало французам возможность на следующий день ввести в бой еще больше войск. Во-вторых, некоторые люди из большой свиты кардинала сражались на стороне французов. Поэтому, когда Талейран стал просить охранную грамоту для встречи и совещания с принцем, он получил отказ, так как не был persona grata для англичан. Однако несколько гасконских сеньоров убедили принца встретиться с ним, и, услышав от кардинала, что тот является папским представителем, принц выполнил просьбу папы. Кардинал опять стал считаться достойным доверия. Он заслужил доверие и у короля Иоанна II, что говорит о большой ловкости или о честности кардинала.

Переговоры должны были коснуться очень широкого круга вопросов, поскольку ко всем предметам прежних споров теперь добавились еще условия освобождения короля Франции. «Принц будет иметь власть, заключать, скрепляя их большой печатью короля, договоры о перемириях на короткий или долгий срок так, как будет, по его мнению, наиболее полезно для короля…» – было сказано в договоре от июля 1355 года. В августе 1356 года принц по просьбе папы римского получил до

полнительные полномочия для переговоров с французским королем, а в декабре эти полномочия были подтверждены. Но в них не входило право на освобождение пленного монарха.

Принц, вероятно, не превышал своих полномочий. Он продолжал действовать так же правильно, как действовал в начале первого рейда. При каждом важном шаге он давал ясно понять, что получил согласие сопровождающих его лордов или что он является лишь орудием политики своего отца и не может связывать короля Эдуарда III обязательствами, не посоветовавшись с ним перед этим. Французского короля принц вежливо заверил в дружеском отношении к нему своего отца, но послал королю Эдуарду III отчет о переговорах, чтобы не казалось, будто принц действует не имея полного согласия отца. А когда у принца был серьезный спор с га-сконскими сеньорами по поводу того, что французского короля увозят в Англию, он оправдывал свои действия именно желанием отца.

Для короля Эдуарда III обстоятельства складывались очень благоприятно. Шотландцев он усмирил, король Франции из династии Валуа был в английском плену. Филипп Наваррский в сентябре дал Эдуарду III клятву верности и заключил договор о ведении войны в Нормандии. В октябре Генрих, герцог Ланкастерский осадил город Рен в Бретани. Если Эдуард III снова начнет переговоры с Иоанном II, – а он, по сути дела, дал принцу разрешение заняться их возобновлением, – то юридически его собственная позиция не изменится, но в огромной степени возрастет возможность оказывать давление на короля Валуа. Когда император (Священной Римской империи) предложил свои услуги для составления условий мирного договора, Эдуард радушно ответил, что желает мира так же сильно, как желал всегда. Однако теперь прежние слова имели новый смысл. Очень рано узнав о намерениях Талейрана, он прислал для участия в переговорах Уильяма де Линна, старейшину Чи? честера. Линн был доктором права. Это звание имел и