Е Кульков - Зимняя война 1939-1940. И.В.Сталин и финская кампания.

ГОЛОСА. Верно.

ШАПОШНИКОВ. На сегодняшнем совещании отмечалось относительно важности подготовки частей пехоты. Я не склонен идеализировать фельдфебеля с палкой, но что хороший старшина должен быть у нас в частях – это факт. Кто может наладить учет, как не старшина. Как правило, старшина всегда находится при обозе. Командир роты, помощник командира роты, командир взвода – это сила переменная. Им приходится очень часто отлучаться и бывают всякие случайности. В части же должна быть рука хозяина и таким хозяином в роте должен быть старшина.

СТАЛИН. На это нужно обратить внимание, без этого невозможно воспитывать командный состав. Командный состав должен работать головой. Он не может жить без головы, нужно развивать военную мысль. Нужно дело поставить так, чтобы командный состав работал головой, чтобы он не боялся, если его раскритикуют, за это привлекут к ответственности. Командный состав – способные люди, новые, знают организацию. Военная мысль должна работать. Журналы казенные, ничего нельзя выяснить, кружков нет, совещаний узкого или широкого масштаба нет, а поэтому военная мысль не работает. Возьмите нашу "Красную Звезду", это орган ПУРа, кажется?

ГОЛОС. Наркомата обороны.

СТАЛИН. Она ни черта не дает, ни черта не дает, это какой-то бытовой орган, который критикует отдельных командиров, некоторые бытовые штрихи дает, корреспонденции.

Но в смысле того, чтобы развивать военную мысль, там ничего нельзя найти. Для кого этот орган, чему он служит – не знаю. К угодно пишет всякие наставления, статьи, указания. Сегодня один пишет одно, завтра другой – наоборот, послезавтра третий и все перемешивается как каша, руководящей мысли не дается. Очень важные тактические вопросы не обсуждаются. Но это газета, там может быть много не изложишь, хотя газета очень действенна с точки зрения воспитания военного, политического и коммунистического.

Журналы наши. Изр[едка] только пишут. Надо дать возможность людям писать, обсуждать, собирать их. Ничего опасного нет, если раскритикуют устав или приказ № 000, если не годится этот приказ, его надо переделать, раскритиковать надо, а этого у нас нет. Вот почему у нас командный состав, средний командный состав оказался м таком положении. Он не приучен думать, он приучен читать приказы и преклоняться перед ними. Но разве можно в приказах все уместить.

ШАПОШНИКОВ. Я хотел как раз остановиться на этом. Я сам, в качестве играющего два раза принимал участие в играх. Играл от Ленинградского округа и на финской территории, но обязательно летом. Если бы мне пришлось играть зимой, меня заставило бы подумать. Если бы мне дали обмороженных, я бы задумался над этим. А летом никто не морозится, валенок не нужно. Я воевал летом и даже до Выборга доходил, но в летних условиях. Если бы были тяжелые условия, заставили бы играть зимой, и сказали, что вот в вашей дивизии 500 человек обморозились, надо было бы подумать. В привилегированном "валяном" положении были только дальневосточные армии.

СТАЛИН. Я извиняюсь. Вы должны были следить, или иметь людей, которые следили бы за тем, о чем пишут военные писатели и какой духовной пищей они кормят наших военных читателей. Как можно допустить, чтобы в проекте устава и в проекте наставления, которые люди читают, которые читает наша военная молодежь и впитывает в себя это последнее слово мудрости, что зимние условия ухудшают обстановку войны, тогда как все серьезные, решающие успехи русской армии развертывались именно в зимних условиях, начиная с боев Александра Невского и кончая поражением Наполеона. Именно в зимних условиях наши войска брали верх, потому что они были выносливее и никаких трудностей зимние условия для них не составляли.

Имея столько примеров, как можно преподать читателю такую чепуху, что зимние условия понижают боеспособность армии.

Товарищи, как можно терпеть такую чепуху, что если 15-градусный мороз, то нельзя выводить бойцов из казармы, имея в виду, что ребятишек в школу водят до -25°, а красноармейцы у нас оказались хуже чем ребятишки. Разве можно так? Почему у вас не следят за тем, какую макулатуру наши военные писатели дают нашим читателям военным. Надо следить за этим. Вы знаете, что печатному слову у нас верят. Если бумага коммунистическая, то впитывают ее в себя, а там чепуха, глупость.

ШАПОШНИКОВ. Мы мало сделали за то время в отношении оперативной и штабной подготовки. На штабных командиров надо сильно налечь и в особенности, что здесь правильно отмечалось, что от всех нас требуется и от штабных командиров – это говорить правду. Иначе высшее начальство не может воевать, если в донесениях, в сводках будут неясности. А зачастую, как только сводку возьмешь, то там неясная картина. Сводку писали о финнах, что столько то самолетов сбили, а как идет пехотный бой – ни в одной сводке не отражено. Какой можно сделать вывод? Очень трудно. В этом отношении надо на штабных командиров налегать.

Я хочу закончить тем, что те промахи и недочеты, которые были у нас, которые Ставке под непосредственным практическом руководстве товарища Сталина были известны во время войны, должны быть нами в армии всеми сообща устранены безусловно. Потому что дальше мы должны готовиться к серьезным испытаниям и к атакам таких полос заграждений, какие были на Карельском перешейке. Это дело не легкое и к этому необходимо готовиться, быть всегда готовыми для того, чтобы выполнить указания Правительства, нашей партии и самого товарища Сталина.

КУЛИК (председательствующий). Объявляется перерыв до завтра, до 12 час. дня.

(17 апреля 1940 г., утреннее)

КУЛИК (председательствующий). Слово имеет тов. Ковалев.

Я командующий округом. Пару слов скажу о том, как мы отправляли войска. Боеспособность войск снижалась в процессе формирования и отправки их на финляндский фронт в связи с тем, что отправка производилась наспех и в процессе отправки мы вынуждены были доукомплектовывать части почти со всех частей округа.

Я имею претензии к Генеральному штабу в следующем. Все-таки командующих округов необходимо было ориентировать хотя бы на ближайшие 10-15 дней, что их ожидает. Мы получали телеграммы-приказания об отправке частей, но не имели времени на то, чтобы полностью, как следует, их укомплектовать. И вполне законны претензии с фронта о том, что части прибывают или недостаточно укомплектованные, или первые эшелоны частей не вполне боеспособны. Так было с 4-й дивизией. Дивизия находилась на западной границе, рыла окопы, не ожидая отправки. За три дня до отправки первого эшелона была подана команда, причем все ее запасы, конский состав должен был подаваться уже с последующими эшелонами, и первый головной полк прибыл в Ленинград, не имея полностью конского состава. Ленинградский округ оценил дивизию по первому полку, по состоянию первого полка, как малобоеспособную. Когда же все эшелоны дивизии прибыли, оказалось, что дивизия имеет полностью весь конский состав, все вооружение, все обмундирование и укомплектована всем на 100%.