Сергей Волков - Статьи

Забыто все, похоже, настолько, что люди, предающие на поругание чекистам прах своих предков, даже не осознают, что они, собственно говоря, делают, и благодарят «русское правительство» за то, что оно разрешило исполнить волю покойного.

То, что «возвращение праха» с советской стороны изначально планировалось как идеологическая акция, призванная занять свое определенное место среди прочих, особенно и не скрывалось. Накануне комментарии на государственном канале сводились в общем к тому, что «фигура была выбрана правильно» — как будто у них имелся на выбор десяток трупов (хотя, как знать, может и имелось — прах беззащитен, а не только этим деятелям Белого движения не повезло с потомками).

Выбор же призван был работать на «патриотичность» советской власти, добывшей «Великую Победу», в чем «выбранные», якобы были с ней вполне солидарны. И свою задачу выполнил. Публика усвоила, что Деникин желал поражения Германии, но осталась в неведении относительно того, что он рассчитывал, что вдохновленная победой Красная армия свергнет советскую власть, и тем более — его парижской речи 1946 г. На следующий день после «акции» был показан и фильм про Ильина (А. Денисова, в последние годы проделавшего соответствующую эволюцию), сводившейся к тому, что он, конечно, критиковал большевиков, за что был выслан, но в эмиграции боролся главным образом с коллаборационистами, а после войны занимался исключительно тем, что предсказывал возрождение России, которое нынешней властью и осуществляется. Поскольку же число читавших Ильина и смотревших фильм соотносится приблизительно как 1:100000, то и тут все было в порядке.

Но «акцию» все-таки требовалось чем-то уравновесить («мы прощаем лучших из белых, но — не подумайте лишнего — помним о своих корнях») и на следующий день был показан «Чапаев», и вскоре на экран был выпущен даже представитель «красной оппозиции» Проханов, вопивший против ликвидации Мавзолея.

Начались, кстати, и разговоры о захоронении Ленина. Причем в том духе (тот же Михалков и др.), что если это сделать по-хорошему, по-христиански, то «народ поймет». Появились рассуждения, что это должно быть грандиозное событие, и что не жалко потратить на это столько-то миллионов. Нетрудно себе представить, с какими почестями будут хоронить этого выродка, чтобы только он не колол глаза своей пирамидой за правительственной трибуной (а то все приходится флагами драпировать). После выраженного такими похоронами официального признания ленинских «заслуг», ставить вопрос об истуканах будет неуместно. И вообще проблема будет снята. Исключительного положения его лишили, теперь что он, что Деникин — на равных: деятели нашей трудной истории. Ну чего вы еще хотите? И поскольку ничего худшего, чем такое развитие событий представить себе трудно, именно оно (поскольку идеально укладывается в логику нынешней власти) имеет шансы на осуществление. Ну а на самом-то деле нынешний статус ленинской мумии вполне адекватен ситуации. До тех пор, пока страной правят его продолжатели — его законное место в Мавзолее. Вот при нормальной власти с ним поступили бы, как с Гришкой Отрепьевым — и никак иначе.

2005 г.

Для современного РФ-ного истеблишмента давно уже стало привычным клясться в приверженности «европейским ценностям». Представление о том, что все лучшее должно непременно иметь приставку «евро» стало с подачи СМИ для массового сознания настолько привычно, что работы, производимые в квартирах российских обывателей молдавскими и украинскими гастарбайтерами, именуются не иначе, как «евроремонтом», а реклама неизменно предлагает «евроокна», «евродвери» и т. п.

На политическом уровне в вопросах законодательства, политической и социальной практики нас неизменно призывают брать пример именно с европейских стран, а не с Америки, уподобить свои общественные институты существующим в Евросоюзе, а не в США. При этом не последнее место в обоснованиях такого выбора занимают рассуждения о том, что Россия есть исконно европейская держава, напоминают о том, что в самый блестящий — имперский период своей истории Россия была полноправным членом «европейской семьи» и что европейская культура выше американской.

Утверждения сами по себе бесспорные, но тут в самый раз задуматься, во-первых, над реальным содержанием нынешних (а не сто-двести летней давности) «европейских ценностей», а во-вторых, о политическом смысле этих призывов.

Да, конечно, Русь изначально была чисто европейским государством, не менее европейским, чем всякое другое, но более других пострадавшим от азиатских угроз и на несколько столетий оказавшимся на обочине европейского развития. Конечно европейская, аристократическая по своему происхождению и характеру культура, в принципе бесконечно выше американской культуры «всеобщей полуграмотности» (гораздо более походящей на советскую, чем на традиционную европейскую).

Дело, однако, в том, что нынешние строители «Единой Европы» от этой культуры и своего великого прошлого полностью отреклись, и современная Европа не имеет, кроме названия и территории, почти ничего общего с понятиями и представлениями традиционной европейской культуры и государственности. Для тех, кто ныне определяет, что именно считать «европейством», наследие Людовика XIV, Генриха VIII, Наполеона III, королевы Виктории или Бисмарка — примерно то же, что для советской власти «проклятый царизм». К людям, которым бы вздумалось пропагандировать связанные с ними культурные, социальные или политические реалии (а тем паче руководствоваться в своей позиции соответствующими предпочтениями), нынешняя «Европа» отнеслась бы куда более истерично, чем к политикам типа Ле Пена, иначе как «фашизм» это бы не квалифицировалось.

И социально, и психологически современная «европейская демократия» не более схожа с традиционной Европой (при всем многообразии последней), чем какое-нибудь совковое «евразийство» с культурными и политическими традициями Российской империи. Грань проходит не между «европейством» и «русскостью», а между общей для всех европейских стран от Португалии до России и от Норвегии до Греции великой цивилизацией белого человека и ублюдочной «цивилизацией масс», поправшей как инославие, так и православие, традиционную государственность как России, так и западных стран.

Политический же смысл призывов «равняться на Европу» и вовсе прозрачен. Европейские страны фактически утратили политическую независимость, перестав играть самостоятельную роль в мировой политике. Германия, несмотря на всю свою экономическую мощь, до сих пор политически «опущена», на ее территории продолжают находиться иностранные войска, а сама она даже юридически продолжает оставаться «побежденной» и лишена тех военных и политических прав, которыми обладают даже менее успешные Англия и Франция. Последние же, еще полвека назад действительно бывшие великими державами, контролировавшими чуть не полмира, лишившись под совместным давлением двух «сверхдержав» (СССР и США) своих колоний, этот статус к началу 60–х полностью утратили, превратившись в младших партнеров США (пусть иногда и несколько капризных).