Игорь Фроянов - Россия. Погружение в бездну

«серьезную попытку ГКЧП захватить власть, а тем более установить тоталитарный режим»

Странные и противоречивые действия Государственного комитета по чрезвычайному положению

«дали толчок для взрывчатого материала и создали идеальные условия для сил антикоммунизма, чтобы осуществить свою контрреволюцию»

Само же выступление гэкачепистов было беспомощным, больше похожим на фарс (Там же. С. 149).

«Бездарная акция»,

««любительский» путч»,

«попытка переворота»,

проведенная в

«опереточной манере»,

— так характеризует события августа 1991 года М. Вольф.

Определение «опереточный» присутствует и в рассуждениях Г. А. Зюганова. Слово «путч» он берет в кавычки. В результате имеем «опереточный «путч» ГКЧП» (Зюганов Г.А. География победы: Основы российской геополитики. С. 111), «трагикомический «путч» ГКЧП» (3юганов Г. А. Россия и современный мир. М., 1995. С. 37). Но это — управляемый мировой олигархией «путч». По мнению Зюганова,

«перед сценаристами нашей современной драмы была изначально поставлена задача — разработать и практически реализовать в России методику контролируемого перевода страны в новый политический режим с элементами диктатуры. При этом программа–максимум предусматривает достижение негласного, но полного и жестокого международного контроля над внутриполитической ситуацией. Программа–минимум — недопущение к рычагам государственной власти национально–патриотических сил»

Вот почему плачевный для вдохновителей и участников ГКЧП результат был предопределен, а

«возможность неконтролируемого развития «путча» сведена к минимуму. Этому способствовали следующие факторы: 1. Предсказуемость самого события. Путч, что называется, «витал в воздухе» задолго до попытки его практической реализации. То, что нечто подобное должно вот–вот произойти, главным «игрокам» было очевидно заранее, так что «посвященные» имели полную возможность подготовиться к развязке. 2. Изначально бутафорский, робкий и нерешительный характер «путча». Даже самими организаторами он никогда не планировался всерьез. Молчаливо предполагалось, что демонстрация решительности и силы сама по себе расставит все по своим местам, став затем декорацией, эффектным фоном, на котором беспрепятственно и легко будут проведены стабилизационные меры. 3. Странное (мягко говоря) поведение главы партии и государства. Двойная игра президента–генсека на этом этапе очевидна. Открыв своим бездействием «зеленый свет» ГКЧП, он мгновенно «сдал» всех соратников–партийцев, как только ситуация стала необратимой. Притом его персональные политические цели незамысловаты и понятны: избавиться от стеснительной опеки «консерваторов», развязать себе руки для дальнейших политических и кадровых комбинаций и т.д.»

С точки зрения общего плана «управляемой катастрофы», реализуемого внешними силами в нашей стране, Г. А. Зюганов находит связь между «путчистами» августа 91–го и «мятежниками» октября 93–го (Там же. С. 37).

Эту точку зрения развивает и В. С. Широнин:

«На основе известных мне фактов могу сказать, что и Август–91 и Октябрь–93 были звеньями одной цепи, можно даже считать позициями одного общего плана, разработанного в недрах ЦРУ США,— плана по анатомическому расчленению Советского Союза»

По Широнину, Запад сильно встревожили результаты референдума 17 марта 1991 года, побудив западные спецслужбы приступить к ускоренной подготовке Августа–91:

«Итоги того референдума потребовали внести срочные коррективы в коалиционные планы Запада по развалу Советского Союза… Началось трагическое обвальное движение страны от 17 марта к августу 1991 года»

Заслуживает самого пристального внимания заявление Б. Н. Ельцина о том, что

«август–91 и октябрь–93 соединились в одну неразрывную цепь, разрушилась империя, мы стали свидетелями мучительного и жестокого прощания с целой эпохой»

Это заявление представляет особую ценность, поскольку исходит от компетентного представителя демократического лагеря, опрокинувшего Россию в капиталистическое прошлое. Оно может быть объяснено так: Ельцин в очередной раз проговорился, приоткрыв тайные планы демократов и их чужеземных наставников и покровителей.

Таковы некоторые мнения и суждения об августовских событиях 1991 года, существующие в современной публицистике, научной, учебной и мемуарной литературе. Они обладают, на наш взгляд, разной степенью убедительности. Наиболее примитивной и потому заслуживающей быть отвергнутой является версия о «путче», «перевороте», «заговоре» консервативной части советского руководства, враждебной реформам и стремившейся к восстановлению старой тоталитарной системы и унитарного государства.

Односторонней и упрощенной нам представляется идея, сводящая события 19—21 августа 1991 года к выступлению патриотов, спасающих СССР, закрепленный Конституцией общественный и политический строй. Конечно, такая мотивация присутствовала в поведении некоторых участников августовских происшествий. Но она была лишь одной среди прочих и при этом не основной и не доминирующей. Патриотический настрой определял поведение лишь отдельных лиц, втянутых в августовскую историю и заранее обреченных в ее дьявольской игре на проигрыш. Это были достойные люди, но, увы, наивные и обманутые.

Отсюда становится очевидной недостаточность, определенная неполнота представлений об августовских событиях как «фарсе», «спектакле», «опереточном путче», «бутафорном путче» и т.п. Возникновение подобных представлений можно объяснить тем, что демократы ожидали и, возможно, планировали нечто подобное событиям 19—21 августа. Они, наверное, заранее знали, что назовут «путчем», «переворотом», «заговором» любое выступление традиционалистов («консерваторов»), даже если оно не соответствует или не вполне соответствует данным понятиям. Им нужен был именно путч, чтобы применить адекватные путчевым решительные меры воздействия по отношению к своим противникам с целью покончить с ними навсегда и выйти на финиш к развалу СССР и капиталистической реставрации. Поэтому едва гэкачеписты заявили о себе, как к ним сразу же прилепили слова «путч», «переворот», «заговор». А когда трезвые наблюдатели присмотрелись к действиям ГКЧП, они убедились, что эти действия, если говорить честно и всерьез, не соответствуют ни путчу, ни перевороту, ни заговору ( Даже Б. Н. Ельцин не удержался и высказал свое недоумение: