Тур Хейердал - Путешествие на Кон-Тики

- Но ты ведь только что сказал, что это возможно, - перебил я его.

- Совершенно правильно, - согласился он. - Но шансы на успех равны шансам на неудачу. Ты никогда в своей жизни не ходил на бальзовом плоту, а теперь собираешься вдруг пересечь на нем Тихий океан. Может быть, это и удастся, а может, и нет. Древние перуанские индейцы поколениями накапливали опыт в постройке плотов. При этом возможно, что из десяти плотов лишь один благополучно достигал цели, а остальные шли ко дну. Весьма вероятно, что в течение столетий погибли целые сотни плотов. Кроме того, ведь ты сам говоришь, что индейцы выходили в открытое море целыми флотилиями; и если один плот терпел крушение, то погибающих подбирали другие плоты. А кто вам поможет в открытом море? Даже если ты возьмешь с собой радиопередатчик, чтобы подать сигнал бедствия, то пользы от него будет весьма мало: найти среди бушующих волн, на расстоянии нескольких тысяч морских миль от берега, маленький плот задача очень трудная. В шторм вас смоют с плота волны, и вы утонете, прежде чем кто-либо успеет прийти к вам на помощь. Лучше всего спокойно сидеть и ждать: авось кто-нибудь найдет время прочесть твою рукопись. Не будет ничего плохого, если ты время от времени будешь о ней напоминать.

- Я не могу больше ждать, скоро у меня не останется ни одного цента.

- Можешь переехать к нам... Между прочим, как же ты думаешь снарядить экспедицию из Южной Америки, не имея денег?

- Легче вызвать интерес к экспедиции, чем к нечитанной рукописи.

- А чего ты намереваешься добиться?

- Прежде всего опровергнуть одно из основных возражений против моей теории и, кроме того, привлечь внимание ученых.

- А если ничего не выйдет?

- Тогда мне не удастся ничего доказать.

- Но, в таком случае, ты дискредитируешь свою теорию. Не так ли?

- Возможно. Но ведь ты сам говоришь, что один плот из десяти все-таки благополучно совершал переход...

Но тут дети пришли играть в крокет, и мы больше не говорили на эту тему.

В следующую субботу я снова поехал в Оссинин и опять взял с собой карту. И когда я возвращался оттуда, то на карте была проведена карандашом длинная линия от побережья Перу до островов Туамоту в Тихом океане. Мой друг капитан потерял надежду убедить меня отказаться от замысла, и мы сидели часами, высчитывая приблизительную скорость хода плота.

- Итак, девяносто семь дней, - сказал Вильгельм. - но помни, что это возможно лишь при теоретически идеальных условиях и постоянном попутном ветре и, разумеется, лишь в том случае, если плот пойдет, как ты полагаешь. Тебе придется считаться с тем, что ты пробудешь на море четыре месяца, но, возможно, и гораздо больше.

- Хорошо, - удовлетворенно сказал я. - Будем считать, что для перехода требуется самое меньшее четыре месяца, а мы сделаем его за девяносто семь дней.

Вечером я сидел у себя на кровати, рассматривал карту, и моя маленькая комнатка в Доме моряков казалась мне особенно уютной. Я измерил ее шагами, насколько это мне позволили кровать и комод. Да, плот будет значительно больше. Я высунулся из окна, чтобы посмотреть на кусочек далекого звездного неба большого города. Оно было как раз над моей головой. сжатое высокими стенами домов. И если на плоту будет несколько тесно, то зато над нами будет бескрайное небо со всеми его звездами.

На 72-й улице нью-йоркского Вест-Энда, недалеко от Центрального парка, находится один из привилегированных клубов Нью-Йорка. Лишь небольшая, ярко сверкающая медная дощечка с выгравированными на ней словами "Explorers Club" говорила, что за дверьми этого дома можно увидеть много необычного. Переступаешь порог этого помещения, и тебе кажется, что ты опустился на парашюте на какую-то неведомую землю за тысячи километров от нью-йоркских потоков автомашин, зажатых рядами небоскребов. Закрыв за собой дверь и оставив Нью-Йорк по ту сторону, сразу же оказываешься в мире охоты на львов, восхождения на высокие и крутые горы, полярных зимовок, причем одновременно испытываешь такое чувство, как будто сидишь в салоне комфортабельной яхты, совершающей кругосветное путешествие. Трофеи охоты на бегемотов и оленей, крупнокалиберные ружья, военные барабаны и копья, бивни, индейские ковры, изваяния божков, модели кораблей, флаги, фотоснимки и карты окружают членов клуба, когда они приходят в него на какое-нибудь торжество или на доклады о далеких странах.

После путешествия на Маркизские острова я был избран действительным членом клуба. Я был самым молодым членом и, бывая в городе, редко пропускал собрания. Поэтому, когда я однажды зашел в клуб в ноябрьский дождливый вечер, то немало был удивлен необычным видом привычной обстановки. Посреди пола лежала надутая резиновая лодка со сложенными в ней запасами различных съестных припасов и снаряжения, а вокруг нее на стенах и столах были развешаны и расставлены парашюты, резиновые комбинезоны, спасательные пояса, полярное снаряжение вместе с аппаратами для дистилляции воды и множеством других интересных вещей. Мне сказали, что недавно избранный членом клуба полковник Хескин из лаборатории отдела снабжения военно-воздушных сил сделает доклад и продемонстрирует ряд новых военных изобретений, которые, по его мнению, можно с успехом использовать в научных экспедициях, направляющихся как в северные, так и в южные районы земли.

Когда доклад кончился, развернулась оживленная дискуссия. Поднялся известный полярный исследователь Петер Фреухен, высокий и плотный человек, и скептически потряс своей пышной бородой. Он не испытывал доверия к подобного рода новшествам. Во время одной из своих экспедиций в Гренландию он решился вместо эскимосского каяка и ледяной юрты испробовать резиновую лодку и палатку, и это чуть не стоило ему жизни. Сначала Фреухен чуть было не замерз во время пурги: от мороза замок-молния его палатки перестал действовать, и он не мог в нес попасть. Вскоре после этого ученый отправился на рыбную ловлю. И тут крючок задел за резиновую лодку, проколол ее, из нее стал выходить воздух, и она опустилась в воду, как тряпка. Ему и его другу эскимосу удалось добраться до берега на каяке, который поспешил к ним на помощь. Поэтому Фреухен был твердо уверен, что никакой самый гениальный изобретатель, сидя в лаборатории, не может придумать ничего лучше того, что создали для жизни в своем климате эскимосы на основании тысячелетнего опыта.

Дискуссия закончилась неожиданным предложением полковника Хескина: действительные члены клуба могут взять для очередной экспедиции любое из выставленных изобретений, при одном лишь условии: по возвращении сообщить лаборатории свое мнение о новом снаряжении.

На этом все кончилось.

В тот вечер я ушел из клуба последним. Я внимательно рассмотрел все детали совершенно нового оборудования, так неожиданно свалившегося мне прямо в руки. Ведь я мог получить его, когда только пожелаю. Это было как раз то, что мне было нужно: различное спасательное снаряжение на тот случай, если плот, вопреки ожиданиям, начнет разваливаться на части и поблизости не будет других плотов.