Евгений Коковин - Путешествие на Фраме-2

Евгений Степанович КОКОВИН

ПУТЕШЕСТВИЕ НА "ФРАМЕ-2"

...прочел все оказавшееся доступным о полюсах - и о Северном, и о Южном и влюбился в Нансена. Юхан Смуул

Павел Владимирович Симонов, наш сосед, крупный водолазный специалист, уезжая в очередную экспедицию, оставил нам, двум соломбальскнм дружкам, в безвозмездную аренду свою корабельную шлюпку. Огромная, многовесельная и старая, чуть ли не времен парусного флота, шлюпка носила гордое имя "Фрам". - "Фрам" в переводе означает "вперед!", - сказал Павел Владимирович. Значит, мои друзья, на этом корабле поворота на сто восемьдесят без достижения цели у вас быть не может. Симонов дал нам также почитать книгу Нансена "На лыжах через Гренландию". Знаменитый полярный путешественник, владелец настоящего "Фрама", великий норвежец Фритьоф Нансен был кумиром Симонова. Для нас, соломбальских мальчишек, кумиром был сам Павел Владимирович, страстный охотник и меткий стрелок, следопыт, рыболов, один из первых кавалеров ордена Ленина. Наш "Фрам 2" стоял на узкой и многолодочной речке Соломбалке. На этой речке мы учились плавать, впервые брали в руки весла и поднимали на лодках паруса. Раза три или четыре мы с моим закадычным другом Володей Охотиным выезжали на Северную Двину и на Кузнечиху. Потом Володя сказал: - "Фрам" - это "вперед!", это - дальние путешествия. Давай, совершим путешествие! Большое, как в настоящей экспедиции. - А куда это путешествие мы совершим? - спросил я. - Куда? Как можно дальше от дому. Вот, например, на море. - На Белое? - Пока на Белое, - сказал Володя таким тоном, словно в будущем на своей тихоходной и ветхой посудине мы совершим еще путешествия на море Средиземное или в Тихий океан. - Экспедиция на "Фраме", - с увлечением продолжал мой приятель. - Как у Нансена! Мы не беспокоились, что дома нас в экспедицию не отпустят частенько и раньше выезжали на рыбную ловлю с ночевками. В книге "На лыжах через Гренландию", которая начиналась главой "План путешествия", мы читали: "Как молния пронеслось в моем мозгу: экспедиция... Скоро был готов тот план, который позднее был осуществлен и выполнен". У Нансена был план путешествия. Как же мы могли обойтись без плана?! Мы имели отцовскую карту дельты Северной Двины и без особого труда составили подробнейший план и маршрут путешествия, сокрушаясь лишь о том, что на нашей карте не было белых пятен, не было неисследованных мест. Мы мечтали, жаждали открывать, исследовать, искать. Карта изучена до мельчайших речушек и островков, и мы знали, какими путями поплывем. Наша экспедиция была обеспечена всевозможным снаряжением и продовольствием. На "Фрам-2" мы погрузили, кроме весел и старенького паруса, топор, лопату (а вдруг найдем полезные ископаемые!), веревку, чтобы при случае тянуть шлюпку бечевой, рыболовные снасти, котелок и даже подсадную утку (неизвестно для чего - ружья не было да и охота в это время запрещена). Не было у нас теодолита и секстана, как у Нансена, не было вяленого и соленого мяса и кофе. Но это нас не смущало: секстаном мы все равно пользоваться не умели, а кофе не пили и дома. Драночная корзина была заполнена сухарями, которые мы сушили и копили две недели (а вдруг зимовка!). Там же уместились два десятка картофелин и кулек пшена, кусок соленой трески, банка с солью и ученическая тетрадь для ведения судового журнала и путевого дневника. Словом, в подготовке экспедиции все шло отлично, кроме... кроме того, что мы не знали, что будем открывать и исследовать. - Не унывай, - после некоторого раздумья бодро сказал Володя, - что-нибудь откроем. А я и не унывал. Просто мне хотелось поскорее отправиться в экспедицию. А откроем или не откроем что-нибудь - я об этом не беспокоился. Итак, ранним июльским утром мы погрузили все снаряжение на "Фрам-2" и отплыли. Банки на шлюпке отсырели - ночью была обильная роса. Бледное утреннее небо и неяркое, подернутое легкой дымкой солнце предвещали добрую погоду. Взмывая в розоватую высь, вёдро обещали и ласточки, и качающиеся на волне крепенькие, словно литые, остроглазые чайки. Никакого сравнения не найти для тихого и ясного раннего утра на Северной Двине. Большая вода шла от моря вверх по реке, покрывала левобережные отмели, как говорят архангелогородцы, прибывала. И пахло морем и водорослями. В прохладе запахи чувствительнее, а солнце едва оторвалось от далеких прибрежных ивовых кустов. На рейде стояли океанские пароходы. Они пришли в Архангельск из разных стран за нашим северным лесом. Было рано, а на ночь кормовые национальные флаги на судах спускаются. Но в школе мы уже второй год изучали английский язык и теперь на корме пароходов кое-как читали названия портов их приписки. - Ли-вер-пуль... Значит, англичанин, - сказал Володя. - А это датское. Видишь, написано: Ко-пен-га-ген. - И еще из Осло, из Норвегии. Это там, где жил Нансен. Мы были довольны своими познаниями в английском языке и географии. А между тем в школе отличных оценок по этим предметам мы почему-то не получали, и преподаватели совсем не восхищались нашими успехами. Наш "Фрам" должен был плыть вниз по Северной Двине, к морю. Но мы излишне занялись международными делами и не заметили, как наше судно сильным приливным течением снесло далеко вверх. Против течения выгребать было трудно, почти невозможно, и потому мы решили пересечь реку в надежде, что у низкого противоположного берега вода идет тише. А между тем солнце неторопливо, но упорно поднималось. От судна к судну побежала звонкая скляночная эстафета, что означало: время 8 00. Наступило настоящее полное утро. - Часа через два вода пойдет на убыль, - сказал Володя. - Не пристать ли пока к берегу?.. Разведем костер, поедим, а потом и дальше, к морю. Я охотно поддержал предложение друга: утомился на веслах, да и уже почувствовался голод. Мы пристали к песчаному берегу, вбили кол и пришвартовали "Фрам". Прибывающая вода могла легко его поднять, унести, и нам угрожала участь Робинзона. Нет, мы были опытные и предусмотрительные мореходы. - Оставалось только разбить палатку и ждать, - подозрительно торжественно сказал Володя. Это были слова из книги Нансена. Палаткой нам послужил парус. Мы его и "разбили", хотя, откровенно говоря, в этом не было никакой необходимости. Погода стояла чудесная. Ловить рыбу было бы напрасно: на большой воде рыбалка плохая, да и времени у нас оставалось в обрез. Потому мы принялись варить уху из трески. Пока разжигали костер, готовили еду и завтракали, наше судно развернуло кормой к северу. Значит, вода пошла вниз, на убыль. Теперь мы уже могли плыть к морю по течению. Отплывая, Володя сказал: - Мы должны достигнуть цели, открыть, или великое море станет нашей могилой. Я знал, что мой приятель пользуется словами из книги Нансена.