Норберт Мюллер - Вермахт и оккупация

Интенсификация политики ограбления нашла свое отражение и в финансовой области. В этих целях была создана целая сеть банков, задача которых наряду с участием в общем регулировании финансового бюджета оккупационных органов состояла в кредитовании мероприятий по экономическому ограблению оккупированных районов. К ним относились «Центральный эмиссионный банк Украины», «Эмиссионный банк восточных областей» и другие кредитные учреждения. Более того, такие ведущие немецкие банки, как «Дрезденский банк» и «Коммерческий банк», образовали собственные филиалы в этих районах.

Вместе с усилением проникновения немецкого финансового капитала в сферу экономического ограбления оккупированных районов и его регулирования — процесс, который по своему характеру полностью соответствовал все более возраставшей роли монополий в руководстве немецкой военной экономикой и фактически отражал развитие государственно-монополистических отношений в области оккупационной политики, — возрастали его требования об окончательном урегулировании вопросов собственности в оккупированных советских районах, которые, как уже упоминалось выше, должны были сохраниться и после окончания агрессивной войны. Показательным в этом отношении является совершенно секретный доклад начальника экономико-политического отдела концерна «ИГ Фарбениндустри» членам правления и комиссии по сбыту продукции 3 января 1942 г. В нем подчеркивалось, что восточные общества и товарищества являлись лишь вынужденными образованиями военного времени, которые позднее должны быть заменены частным хозяйством. Основная тенденция заключалась пока в том, чтобы поднять ответственность руководства предприятий-«опекунов» и путем соответственного участия их в прибылях — в качестве предварительного шага к передаче предприятий в частную собственность — создать предпосылки для частного предпринимательства. После окончания войны — как это недвусмысленно подчеркивалось фюрером — частному хозяйству должна быть открыта свободная дорога. При этом оставалась ясной предпочтительная роль таких крупных фирм, как, например, «ИГ Фарбен» [133] См. Anatomie des Krieges, а. я, О., S. 369 f. . В этом же смысле высказался и Густав Шлоттерер, один из руководителей государственно-монополистического аппарата по ограблению оккупированных районов, на совместном заседании высших имперских чиновников и представителей восточных обществ и товариществ 7 августа 1942 г. Он сформулировал требования крупных промышленников в том плане, что восточные общества и товарищества должны подготовить приход частного хозяйства в захваченные восточные районы. Немецкий предприниматель-частник должен был поэтому осуществлять свою деятельность уже в указанный период в составе таких обществ [134] См. DMA, Reichswirtschaftsministerium, Nr. 23, Bl. 764. . Тем самым еще раз подтверждалось, что введение форм «опекунского» управления предприятиями и создание обществ и товариществ являлось не чем иным, как предварительным шагом на пути окончательного освоения немецким финансовым капиталом экономики оккупированных советских территорий.

В дальнейшем события действительно развивались в данном направлении. Особенно отчетливо это видно из переписки между Розенбергом и Герингом в апреле 1943 г. Розенберг предлагал, в частности, исходя из интересов полнейшего использования всех экономических возможностей оккупированных районов, передать крупные предприятия немецким предпринимателям в частную собственность или по крайней мере объявить им о такой перспективе, причем продажная цена могла бы быть урегулирована в интересах монополий позднее. Таким же образом частная инициатива должна была способствовать дальнейшему развитию торговли, за временным исключением аспектов, связанных с обеспечением вермахта и военной экономики, в особенности в сельскохозяйственной области. Геринг был в принципе согласен с этими предложениями, но подчеркнул, что к их осуществлению необходимо будет подключить Верховное главнокомандование вермахта. И на самом деле, уже во время войны значительное количество советских промышленных предприятий было роздано германским монополиям, хотя дело и не дошло до продажи и официального оформления их в качестве собственности этих монополий.

Так, «ИГ Фарбен» забронировал за собой эстонские фосфатные заводы. Концерн Круппа осенью 1942 г. взял под опеку Азовский металлургический завод в Мариуполе (Жданове) и заводы в Днепропетровске. Концерн Геринга получил металлургические заводы в Запорожье и Кривом Роге и в кооперации с концерном Флика — завод им. Ворошилова в Днепропетровске, а также заводы в излучине Днепра. Концерны Маннесмана, Хеша, Клёкнера и ряд других концернов и крупных фирм также приняли участие в этом грабеже.

Раздел военной добычи между германскими монополиями сопровождался внутренней конкурентной борьбой. Так, например, концерн Флика, прежде чем получить право распоряжаться вагоностроительным заводом в Риге, которого он добивался еще с июля 1941 г., должен был вытеснить из этого района концерн Круппа. Подобные же междоусобные «бои» оба эти крупнейших концерна вели и при разделе металлургической промышленности Донецкого бассейна.

Верхнесилезский институт по экономическим исследованиям, являвшийся рупором местных горнопромышленных магнатов, вскоре после нападения на СССР заявил о претензиях верхнесилезской промышленности на залежи железной руды на Востоке, намекнув довольно-таки прозрачно на добычу, доставшуюся рейнско-рурским концернам в Западной Европе. В июле 1942 г. эта претензия была обоснована необходимостью превращения Украины и Донецкого бассейна в предполье верхнесилезской металлургической и угольной промышленности.

Наращивание усилий по всеобъемлющему грабежу оккупированных советских районов было характерным и для деятельности военно-экономической организации. Объем и характер стоящих перед ней задач в течение указанного периода времени значительно расширились. На первое место было поставлено требование по обеспечению в еще больших масштабах, чем прежде, снабжения вермахта за счет оккупированных районов.

В связи с этим влияние главного командования сухопутных войск, а также командования соединений и частей на военно- экономические органы, дислоцировавшиеся во фронтовом районе, возросло. В начале февраля 1942 г. произошло включение экономических экспертов в состав управлений групп армий (они были одновременно назначены экономическими руководителями управлений групп армий) и выделение четвертых отделов по вопросам экономики из состава армейских штабов в самостоятельные армейские военно-экономические отделы. Одновременно район действия военно-экономических органов был определен в соответствии с границами районов действий армий и групп армий. Тем самым была расширена компетенция командования армий и групп армий в отношении этих органов, ставших непосредственными исполнительными органами войскового командования в вопросах ограбления страны, хотя они по-прежнему и оставались в подчинении штаба экономического руководства «Восток». Это положение нашло свое отражение в замене начальника этого штаба генерала Шубертса, входившего ранее в состав штаба Геринга, генерал-лейтенантом Штапфом, являвшимся до этого назначения начальником тыла сухопутных войск. В ходе дальнейшей реорганизации начальник штаба экономического руководства «Восток» после поражения на Волге был подчинен непосредственно Кейтелю.