Норберт Мюллер - Вермахт и оккупация

И тем не менее — еще до того, как ужасная правда об этих условиях дошла до широких кругов советского населения, — число завербовавшихся рабочих было чрезвычайно низким. Так, начальник полиции службы безопасности и СД Украины докладывал 17 апреля 1942 г., что из запланированных в рамках первой акции Заукеля 100 тыс. рабочих в Германию могло быть направлено только около 17 тыс. Чтобы достичь желаемых результатов, необходимо было, по его мнению, отказаться от принципа добровольности и перейти к принудительным мерам. Таким же образом провалилась и уже упоминавшаяся кампания по вербовке 500 тыс. украинских девушек, которых хотели прельстить обещанием полного равноправия с немецким населением, а в последующем и заключением постоянных трудовых контрактов на определенное время. Даже Рейтлинжер, который поддерживает тезис о мнимой «готовности» советского населения к выезду на работу в Германию, замечает по этому поводу, что вместо запланированного полмиллиона удалось завербовать всего от 13 до 15 тыс. женщин и девушек. Если учесть, что до июля 1942 г. только из оккупированных районов СССР было вывезено в Германию в общей сложности 1,3 млн человек, то вышеприведенные цифры как раз свидетельствуют о полном фиаско принципа добровольной вербовки рабочей силы с самого ее начала, что впоследствии было подтверждено и самим Заукелем.

Из вышеупомянутого распоряжения Верховного главнокомандования вермахта от 24 апреля 1942 г. следует, что принудительный набор рабочей силы в оккупированных советских районах, находившихся в ведении военной администрации, с самого начала осуществлялся при непосредственном участии органов штаба экономического руководства «Восток» (для чего при военно- экономических инспекциях и управлениях тыловых армейских и войсковых районов были созданы специальные «группы труда»).

Уже в начале декабря 1941 г. штаб экономического руководства «Восток» во исполнение указаний, полученных на совещании, проводившемся Герингом 7 ноября, направил своим управлениям и службам инструкцию, предписывавшую рассматривать вопрос набора рабочей силы в качестве одной из основных задач. В распоряжении от 26 января 1942 г., направленном трем группам армий, штаб экономического руководства подчеркивал, что набор советской рабочей силы, предназначенной для ликвидации брешей в германской экономике, возникших в связи с призывом немецких рабочих в вермахт, приобретает решающее военное значение, поэтому «мероприятия по ее вербовке» должны выполняться всеми наличными силами и средствами. Для оказания помощи военно-экономическим органам и службам в конце года в оккупированные советские районы секретариатом по использованию рабочей силы имперского управления четырехлетнего планирования совместно с Верховным главнокомандованием вермахта и отделом военной экономики и техники были направлены специальные комиссии во главе с офицерами вермахта и представителями бюро труда. Эти органы, которые практически начали осуществление первых акций по принудительному набору рабочей силы, и организовали совместно с местными службами, начиная с весны 1942 г., массовый угон советских трудящихся в Германию из прифронтовой полосы сухопутных войск.

Вскоре, однако, выяснилось, что задания, установленные Заукелем, только этими наличными силами не могли быть выполнены, так как население всемерно противилось принудительному угону на работу в Германию. Поэтому главное командование сухопутных войск отдало 10 мая 1942 г. приказ о привлечении военных органов к проведению указанных мероприятий для ускорения процесса набора рабочей силы. В нем, в частности, указывалось, что этот набор не должен ограничиваться только городскими районами, в которых дислоцировались сами службы, а должен проводиться также и среди сельского населения, для чего наряду с военно-экономическими органами необходимо было привлечь полевые и районные комендатуры и т. д. Командующие войсками получили одновременно указание проверить тщательным образом потребное количество советской рабочей силы, необходимой для обеспечения собственных нужд армий и тыловых служб, и все, что можно было высвободить, немедленно передать для отправки в Германию.

Только вышеперечисленные мероприятия германских военных руководящих органов опровергают утверждение, например, Даллина, о том, что вермахт якобы не имел непосредственного отношения к программе насильственного набора рабочей силы и не нес за это ответственности. На практике военные органы даже брали на себя широкие функции заукелевских служб в прифронтовой полосе. Они возлагали на подчиненные подразделения и службы высокие нормы набора рабочих и стремились обеспечить всеми средствами их выполнение. Наряду с этим они осуществляли «контрразведывательную проверку» рабочей силы. В качестве примера можно привести приказ начальника тыла 2-й армии генерал-лейтенанта Агрикола подчиненным ему полевым и районным комендатурам о наборе и отправке на принудительные работы в Германию 36 тыс. жителей Курской области [167] См. DMA, Н 20.59.01./13, В1. 630 f. Auszuge aus diesem Befehl S. 322 f. im Dokumentenanhang. .

Представители офицерского корпуса при этом не забывали и себя. Они, например, использовали требование о наборе домашней прислуги для обеспечения собственных нужд и ведения своего хозяйства с помощью дешевой рабочей силы.

Главными потребителями доставляемой в Германию рабочей силы являлись военные монополии. Для них принудительный труд «восточных рабочих», в особенности их содержание в нечеловеческих условиях и жестокая эксплуатация, означали колоссальные источники дополнительной прибыли при выполнении возраставших военных заказов. Поэтому их требования в отношении такой рабочей силы постоянно росли, причем они старались урвать друг у друга ее максимальные квоты.

В соответствии с этим росли и нормы набора рабочей силы оккупационными органами. Уже в начале сентября 1942 г. Заукель потребовал депортации еще одного миллиона рабочих из советских районов при оставлении в силе невыполненного наряда на домашнюю прислугу из числа «восточных работниц». Четырьмя неделями позже он информировал восточное министерство о необходимости срочной депортации в общей сложности двух миллионов иностранных рабочих, которые должны быть вывезены невзирая ни на что в основном из тех же районов.

Требования на принудительную рабочую силу возросли в особенности с принятием тотальной военной программы, с помощью которой господствующие круги Германии пытались ликвидировать последствия поражения на Волге. При очередном сокращении сроков выполнения заданий Заукель потребовал депортации миллиона советских гражданских рабочих только в период с марта до июня 1943 г. По согласованию со штабом экономического руководства «Восток» он установил с 15 марта ежедневную норму 5 тыс. человек, расписав ее по рейхскомиссариатам и войсковым тылам, однако уже через 14 дней удвоил норму.