Норберт Мюллер - Вермахт и оккупация

Несмотря на всеобъемлющие приказы о разграблении и уничтожении, политика «выжженной земли» не во всех районах проводилась с одинаковой последовательностью. В своих записках генерал Томас обвиняет в этом прежде всего высшее командование фашистского государства и самого Гитлера, по вине которых, как утверждает Томас, приказы об эвакуации поступали слишком поздно и времени для полного осуществления составленных планов зачастую не хватало. Действительно, склонное к авантюрам фашистское командование в ожидании изменений обстановки на фронте иногда запаздывало с принятием таких решений, но это, конечно, не главная причина. Политика «выжженной земли» была сорвана прежде всего в результате сопротивления народа и успешных действий советских войск. Неожиданные и стремительные наступательные операции Советской армии нередко полностью срывали проведение запланированных мероприятий по эвакуации и разрушению. Характерным примером этого может служить наступление советских войск с целью освобождения Восточной Украины, проведенное в ноябре 1943 г. В ходе этого наступления продвигавшимся в высоком темпе танковым и механизированным соединениям 1-го Украинского фронта удалось не только быстро овладеть Киевом и тем самым предотвратить многие разрушения, но и благодаря безостановочному наступлению на расположенный западнее города важный узел железных дорог Фастов спасти часть материальных ценностей, вывозимых фашистами из района Киева. В Белорусской операции, проходившей в начале лета 1944 г., советские войска пробили 400-километровую брешь в обороне противника и, продвигаясь в среднем по 20–25 км в день, также сорвали большую часть запланированных оккупационными органами мероприятий по уничтожению.

Успешными в этом отношении были также действия партизан и подпольных организаций городов и предприятий. В 1944 г. они получили специальное задание Коммунистической партии препятствовать проведению фашистских мероприятий по разграблению и разрушению. Так, ЦК КП(б) Литвы дал партизанским отрядам указание подготовить места для укрытия людей и скота и повсюду создать специальные группы для борьбы с фашистскими командами поджигателей и грабителей. Такую же директиву разослал ЦК КП(б) Белоруссии. Партизанские отряды, действовавшие в Крыму, также получили задачу предотвратить разрушение культурно-исторических зданий и санаториев на южном берегу полуострова. В многочисленных листовках советские органы призывали население сохранять свои города и села, создавать для их защиты отряды самообороны и громить фашистские учреждения и комендатуры.

Борьба за выполнение этих задач приняла самые различные формы. Так, например, нанося массированные удары по фашистской системе коммуникаций, в результате которых не только нарушалось движение по дорогам, но и возникали большие потери транспортных средств, советские партизаны в значительной степени препятствовали вывозу награбленного имущества. В Белоруссии, на Украине и в других районах партизаны защитили значительную часть своей страны от разграбления и разрушения. Фашистский комиссар, хозяйничавший в районе Кобрина (Белорусская ССР), в одном из своих отчетов от 21 августа 1944 г. отмечает, что в некоторых местах подведомственного ему района от вывоза скота пришлось отказаться, так как в его распоряжении никаких войск не осталось.

Немало было случаев, когда своевременное занятие партизанами населенных пунктов спасало их от разграбления и уничтожения. Приведем лишь несколько примеров. Крымские партизаны заняли города Старый Крым и Карасубазар и предотвратили их разрушение. 20 марта 1944 г. партизанский отряд под командованием полковника Мухина захватил в Каменке (Молдавская ССР) склады с награбленным фашистами имуществом и удерживал их до подхода Красной армии. Накануне освобождения Одессы городские партизаны вышли из катакомб, в которых они, несмотря на все попытки оккупантов уничтожить их, пробыли более года, и вступили в бой с командами разрушителей и поджигателей. Характерными для всех городов и населенных пунктов были действия жителей Минска, которые еще во время боев начали тушение пожаров и разминирование города.

На многих предприятиях подпольные организации препятствовали проведению мероприятий по эвакуации и разрушению тем, что повреждали или имитировали повреждения предназначенных для вывоза агрегатов, прятали незаменимые детали и создавали вооруженные группы и специальные команды для борьбы с фашистскими подрывниками.

Своими самоотверженными действиями, объединенными с усилиями советских войск, население спасло значительную часть созданных им ценностей и тем самым сохранило важную основу, на которой затем возрождалось хозяйство освобожденных районов.

Массовый угон советских граждан при отступлении фашистских войск с советской территории являлся частью политики «выжженной земли». Вместе с мероприятиями по разграблению и опустошению угон советских людей должен был, по замыслу правителей фашистской Германии, превратить оставляемые районы в буквальном смысле слова в мертвые зоны, в которых не должно оставаться не только материальных, но и никаких «пригодных» людских ресурсов.

Но и эта в высшей степени преступная акция фашистских органов власти не является чем-то новым в их оккупационной политике — она, даже более жестоким образом, уже проводилась во время карательных операций против населения партизанских районов. Более того, эти мероприятия во многих отношениях были продолжением проводившегося насильственного угона советских граждан на невольничьи работы в Германию и на самой оккупированной территории. Они отличались лишь практикой их осуществления и частично изменившимися целями, а также интенсивностью, с которой они проводились.

Как и политика «выжженной земли», угон советских граждан стал в особо крупных масштабах проводиться после разгрома фашистских войск на Волге. Начав в первые недели 1943 г. с эвакуации Северного Кавказа, а также кубанских и донских районов, фашистские органы в период с лета — осени 1943 г. по лето 1944 г. проводили эти мероприятия уже на всей оккупированной территории. Когда знакомишься с соответствующими приказами фашистских руководящих органов различных уровней, то утверждение представителей реакционной буржуазии о том, что насильственная эвакуация проводилась «только» для того, чтобы и дальше использовать советских людей в интересах Германии и не оставлять Красной армии бое- и трудоспособное мужское население, которое могло бы стать ее «дополнительным резервом», представляется как явное искажение действительности и одновременно как бессовестная попытка прикрыть варварство фашистского оккупационного режима гуманными фразами.