Николя Верт - История Советского государства. 1900-1991

До последнего момента Сталин отказывался дать приказ о приведении в боевую готовность и переброске войск, о начале мобилизации, на которых настаивало высшее военное руководство. Даже прифронтовые мосты не были заминированы. В день вторжения командующие атакуемых приграничных военных округов в течение нескольких часов не получали ответов на свои запросы. Только через четыре часа после начала агрессии нарком обороны наконец дал требуемый приказ об ответных — и ограниченных — действиях. Распространению неразберихи и смятения в немалой степени способствовали противоречивые приказы и туманные, выжидательные указания, отдаваемые в эти решающие часы. Вечером 22 июня, когда немецкая армия, форсировав Неман, осадила Брест и двигалась на Львов, командование РККА направило в войска директиву о «переходе в наступление» — самоубийственный приказ, посылавший в неминуемое окружение сотни тысяч человек. Германское нашествие — в этом единодушны все свидетельства, — казалось, полностью лишило Сталина воли и дееспособности. Лишь через двенадцать дней, 3 июля, он оказался в состоянии выступить с обращением к народу. На целую неделю даже имя его исчезло с газетных полос. Создается впечатление, что реально во главе потерявшего управление государства в те дни находились нарком обороны С.Тимошенко и начальник генштаба Г.Жуков.

Несмотря на достигнутый в 30-е гг. несомненный прогресс, оснащение Красной Армии современным вооружением страдало из-за отсутствия продуманной политики в этой сфере. Постоянное вмешательство Сталина в вопросы выбора новых типов вооружений часто приводило к плачевным последствиям. Пусть даже военный бюджет вырос с1934 по 1939 г. в 7 раз — армия за этот период увеличилась с 900 тыс. до 5 млн. человек после принятия закона о всеобщей воинской обязанности. Что же ка сается военной промышленности, то до конца 1941 г. предпочтение в ней отдавалось массовому производству морально устаревшей техники, «поставленной в план» много лет назад (истребители И-16, сильно уступавшие немецким Me-109, легкие танки БТ-5, БТ-7, Т-26 и Т-27, средние — Т-28, тяжелые — Т-35). Все это были модели «вчерашнего дня», что и доказали первые дни войны. Только в первом полугодии 1941 г., под влиянием уроков финской кампании, производство новых образцов стало расти — прежде всего благодаря нажиму Жукова и замнаркома обороны Шапошникова. Запоздалые усилия принесли лишь частичный эффект: современными истребителями (Як-1, Лагг-3, Миг-3; выпуск последних составил 84 штуки в 1 940 г. и 1950 — в первой половине 1941 г.) и танками (средние Т-34, тяжелые KB) удалось вооружить всего 15% авиационных и 25% танковых частей. В своих мемуарах военные руководители вспоминают, что отказал Сталин и в поддержке, необходимой для производства ряда созданных лучшими конструкторами новых видов вооружений, таких, как реактивный миномет Костикова.

Равным образом невозможно пренебречь той ролью, которую в разгроме 1941 г. сыграла дезорганизация командного состава РККА после чисток 1937 — 1938 гг. Место уничтоженных репрессиями опытных военачальников заняли молодые командиры, под начало которых в первые месяцы войны были поставлены те из «вычищенных», кого освободили из лагерей с тем, чтобы бросить в пекло сражений. В результате на командных должностях в армии зачастую оказывались либо свежеиспеченные выпускники ускоренных курсов военных школ (к началу войны менее 10% командиров имели высшее военное образование, 75% из них, включая политработников, занимали свои посты менее года), либо люди, физически и психологически изломанные.

Военная катастрофа 1941 г. и оккупация врагом огромной территории сразу же поставили фундаментальную экономическую проблему: чтобы продолжать сопротивление, необходимо было спасти уцелевший промышленный потенциал и до прихода вражеских войск эвакуировать в тыл основные производства и часть населения. С первых дней войны эвакуация и перевод предприятий на военное производство происходили относительно организованно. Несмотря на растерянность, уже через два дня после вторжения правительство приступило к действиям по сохранению оказавшейся под угрозой промышленности. 24 июня был создан возглавленный Л.Кагановичем, а затем Н.Шверником Совет по эвакуации, который должен был обеспечить эвакуацию населения, промышленных и продовольственных ресурсов, а с 25 декабря к его ведению была отнесена и координация транспортных перевозок эвакуируемых грузов. Перебазирование промышленности на восток было осуществлено Советом по согласованию с Госпланом в два этапа: лето — осень 1941 и лето — осень 1942 гг. Наиболее важным и трудным был первый этап, когда руководившие эвакуацией органы еще не имели необходимого опыта и, кроме того, были вынуждены постоянно менять свои планы в соответствии с военными действиями, развитие которых Красная Армия не контролировала. Операции по эвакуации в Белоруссии были прерваны уже в августе из-за полной оккупации республики. В Ленинградской области эвакуация, начавшаяся в июле, была остановлена в сентябре блокадой. С июля по октябрь продолжалась переброска промышленных предприятий Украины. Операции по перемещению целых заводов и их пуску на новом месте были исключительно сложны (только для перевозки металлургического комбината «Запорожсталь» из Днепропетровска в Магнитогорск потребовалось 8 тыс. вагонов). Ввод в строй заводов, многие из которых были перепрофилированы (например, ленинградский завод им. Кирова и харьковский завод по производству дизелей были слиты с челябинским тракторным для выпуска танков), в Поволжье, Сибири, Казахстане и Средней Азии, на Урале, ставшем арсеналом Красной Армии, осуществлялся в чрезвычайно тяжелых условиях: эвакуированные рабочие трудились по 13 — 14 часов в сутки, вынужденные к тому же ютиться в наспех сколоченных бараках и мириться с плохим снабжением. В целом, задействовав четверть подвижного состава железных дорог, руководство страны сумело за пять месяцев, в июле — декабре 1941 г., перебазировать в другие районы 1530 крупных предприятий.

С театра военных действий и из прифронтовых районов было эвакуировано около 7 млн. человек в 1941 г. и 4 млн. в 1942 г. Все трудоспособные эвакуированные, по большей части женщины, были немедленно привлечены к работе на производстве. Этим во многом был обусловлен начавшийся с 1942 г. впечатляющий подъем полностью перешедшей на выпуск вооружения советской промышленности. Хотя деятельность Совета по эвакуации не помешала немцам захватить множество заводов, которые они использовали или разрушили, все же его усилия существенно сократили потери в промышленном потенциале СССР.