Николя Верт - История Советского государства. 1900-1991

С конца 1948 г. критику «формалистических» тенденций затмило открытие нового вредного уклона: «космополитизма». Впрочем, формализм и космополитизм являлись двумя сторонами одного и того же «низкопоклонства перед Западом». Запрет на контакты и вступление в брак советских граждан с иностранцами стал первой антикосмополитической мерой. Критика космополитизма быстро приобретала все более откровенный антисемитский характер. Газеты соревновались друг с другом в выявлении «настоящих имен» осужденных космополитов. Кампания была направлена в первую очередь против интеллигентов-евреев, обвиненных в «индивидуалистическом и скептическом обособлении», «антирусском космополитизме», «сионистской деятельности в интересах империализма». При таинственных «обстоятельствах в дорожном происшествии погиб художественный руководитель Еврейского театра С.Михоэлс. Преследования начались после того, как советские евреи продемонстрировали свою поддержку созданию государства Израиль и приветствовали приезд в Москву его первого посла Голды Меир. Еврейский антифашистский комитет, который в годы войны занимался сбором среди еврейских общин в разных странах, главным образом в США, финансовых средств для поддержки Советского Союза, был распущен, а его периодические издания, включая «Эйникайт», в котором сотрудничали самые выдающиеся представители еврейской интеллигенции СССР, и культурные организации — запрещены. Несколько сотен интеллигентов были арестованы. Некоторые из самых известных (Фефер, Перец, Маркиш, Бергельсон, Квитко) были отправлены в Сибирь ив 1952 г. расстреляны по обвинению в намерении собрать евреев в Крыму, откуда были выселены крымские татары, и организовать там акты саботажа. Объявление о раскрытии в январе 195 3 г. «заговора убийц в белых халатах», в котором подозревались несколько медицинских светил еврейского происхождения, окончательно деморализовали советских евреев, в течение нескольких недель со дня на день ожидавших решения об общей депортации.

Идеологический контроль был распространен на все сферы духовной жизни. Столь же уверенно, как в истории и философии, партия выступала как законодатель и в языкознании, биологии и математике, осуждая некоторые науки как «буржуазные». Такая же участь постигла волновую механику, кибернетику и психоанализ.

В 1950 г. Сталин принял личное участие в дискуссии о языкознании, выступив со статьей «Марксизм и проблемы языкознания» против теорий Н.Марра. Сталин старался доказать, что речь является совокупностью словесных раздражителей, позволяющих направленно вызывать у человека соответствующие психические реакции и действия. Лингвистические проблемы были лишь предлогом, чтобы поднять вопрос взаимоотношений между надстройкой и базисом советского общества, что заставило Сталина еще раз заявить об абсолютной необходимости незыблемого и всесильного государства в СССР. Спустя два года в «Письме товарищу Холопову», опубликованном в «Правде» 2 августа 1952 г., он вернулся к этой теме, открыто объявив неправильным выдвинутый Энгельсом в «Анти-Дюринге» тезис об отмирании государства после революции, поскольку капиталистическое окружение не было уничтожено, а социалистическая революция реально победила только в одной стране.

Совсем другой смысл носила дискуссия о биологии. Она была связана с экономическими, в первую очередь сельскохозяйственными, трудностями страны и торжеством псевдонаучной теории о наследственности шарлатана Т.Лысенко, обещавшего Центральному Комитету «и лично товарищу Сталину» в минимальные сроки обеспечить изобилие сельскохозяйственных продуктов. Карьера Лысенко началась в феврале 1935 г. на II съезде колхозников-ударников, где он, тогда молодой агробиолог, обрушился на «кулаков от науки». Очень скоро он был назначен президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И.Ленина, откуда изгнал настоящих генетиков, своих научных оппонентов, и добился в 1940 г. ареста знаменитого генетика и ботаника Н.Вавилова, который умер в тюрьме в 1943 г. Начавшиеся накануне войнч преследования генетиков и биологов были с удвоенной энергией возобновлены в 1947 — 1948 гг. Под влиянием Лысенко ЦК навязал такую интерпретацию понимания изменчивости, которая соединяла марксистский детерминизм с признанием возможности влиять на человеческую природу. Собравшаяся в августе 1948 г. сессия ВАСХНИЛ послужила сигналом для преследования всех генетиков и биологов-»менделистов» (среди которых было много евреев). Академики А.Жебрак, П.Жуковский, Л.Орбели, А.Сперанский, И.Шмальгаузен и их ученики — в общей сложности несколько сотен исследователей — были изгнаны из Академии и со своих факультетов. В стране была запрещена генетика Менделя, а также все отрасли знания, которые рассматривали ту или иную форму неопределенности: квантовая физика, теория вероятностей, статистический анализ в социологии и т.д.

В той же мере, что и занятие Лысенко и его сторонниками ключевых постов в ВАСХНИЛ, лысенковщина была выражением политики партии по отношению ко всему научному знанию, триумфом той волюнтаристской псевдонауки, которая позволяла руководству страны, находящейся на грани голода, утверждать, что советское сельское хозяйство в ближайшем будущем ждет впечатляющий подъем. Лысенковщина вдохновляла абсурдные «сталинские планы преобразования природы», а также «планы преобразования человека», под которыми «специалисты по психологии» типа академика К. Быкова понимали систематическое применение теорий Павлова для создания «нового человека».

Идеологическое и политическое ужесточение 1945 — 1953 гг. привело к разрастанию репрессивных органов и концентрационной системы. С 1946 г. деятельность по охране порядка и подавлению инакомыслия осуществлялась двумя органами, чьи права и обязанности оставались туманными и не регламентировались никаким законом: Министерством внутренних дел (МВД) и Министерством государственной безопасности (МГБ). Многочисленные перестановки в их руководстве, произошедшие в эти годы, отражали сложные перипетии той борьбы за власть, которой в политическом плане был отмечен конец сталинской эры. В 1946 г., оставаясь заместителем председателя Совета Министров и членом Политбюро, Берия уступил руководство МВД генералу Круглову. МГБ, могущество которого постоянно росло, отошло к одному из подчиненных Берии Абакумову, заместителем которого Круглое работал в течение некоторого времени. В ноябре 1951 г. Абакумов был заменен Игнатьевым, ставленником Сталина. Если верить некоторым свидетельствам, Сталин перестал тогда доверять Берии и поставил политическую полицию под усиленный контроль «специального сектора» своего Секретариата.