Николя Верт - История Советского государства. 1900-1991

Схема двухполюсного мира, разделенного на два антагонистических лагеря, не оставляла только что обретшим независимость государствам третьего мира возможности играть сколько-нибудь самостоятельную роль в геополитике. Их независимость рассматривалась как чисто формальная, и, даже если они объявляли о своем нейтралитете, советское руководство видело в этом уловку, призванную скрыть их проимпериалисгическую ориентацию. Так обстояло дело, например, с Индией, премьер-министр которой Неру неизменно квалифицировался как «лакей британского империализма». Однако с 1954 — 1955 гг. советская дипломатия начала признавать некоторую ценность политики нейтралитета. Так как баланс сил двух лагерей не позволял рассчитывать на скорое расширение мировой социалистической системы, казалось разумным поддерживать стремление к независимости нейтральных стран, отказывавшихся от присоединения к военным блокам, которые стремились создать США. Во время поездки Хрущева и Булганина осенью 1955 г. в Индию, Бирму и Афганистан они не только положительно оценили политику нейтралитета и вклад данных стран в дело мира, но и предоставили им крупные кредиты на экономическое развитие (например, более 135 млн. долл. на строительство мощного металлургического комплекса в Индии), что явилось своего рода «вознаграждением» странам третьего мира за их нейтралитет. Для этих стран хорошие отношения с СССР могли стать средством давления и предъявления более жестких требований к США. С другой стороны, для СССР эта политика открывала новые возможности расширения его присутствия на международной арене и создания в многополюсном мире целой системы союзов, центром которой он мог бы стать. Но для этого СССР было необходимо найти дипломатические, экономические и военные инструменты мировой политики и, обеспечив динамизм своего экономического и социального развития, стать примером для многочисленных стран, перед которыми стояли те же проблемы развития и индустриализации. В отношениях с этими странами СССР вскоре столкнулся с конкуренцией Китая. Последний сыграл первостепенную роль в Бандунгской конференции (апрель 1955 г.), созванной группой «неприсоединившихся» стран (в том числе Индией, Индонезией и Бирмой), чьи дипломатические усилия способствовали перемирию в Корее и успеху Женевской конференции, и в чьи намерения входило усиление влияния государств Азии и Африки на мировую политику. Однако непосредственно в тот момент совпадение советских и китайских интересов брало верх над соперничеством за влияние, Так, хотя СССР, считавший себя и азиатским государством, не был приглашен на Бандунгскую конференцию, Чжоу Эньлаем там были установлены хорошие контакты с Насером, оказавшиеся полезными для развития советско-египетских связей. Ускорение процесса деколонизации во второй половине 50-х и в начале 60-х гг. вскоре открыло новое поле деятельности для еще раз пересмотренной советской внешней политики.

14 февраля 1956 г. в Кремле в присутствии представителей 55 «братских партий» открылся XX съезд КПСС, собравший 1436 делегатов, по большей части опытных аппаратчиков. Созванный за восемь месяцев до уставного срока в связи с насущной необходимостью подвести итоги произошедших после смерти Сталина изменений и дискуссии о выборе курса, съезд завершился знаменитым «секретным докладом» Хрущева. Этот вызвавший подлинное потрясение доклад был произнесен при закрытых дверях только перед советскими делегатами и открыл дорогу управляемой десталинизации.

Отчетный доклад ЦК, представленный съезду Хрущевым, бесспорно, подтвердил изменение политического курса, разрыв с многочисленными сталинскими постулатами и традициями, осуществленный в течение трех предыдущих лет как в области международных отношений, так и во внутренней политике, социальной и экономической. При всей своей глубине этот разрыв не был внезапным, а изменение курса — полностью отказывающимся от прежних представлений. Хотя в истории партии и прежде случались крутые повороты, в ходе которых пересматривались казавшиеся незыблемыми принципы, начало съезда и отчетный доклад никак пе предвещали того, что произошло через десять дней.

Утверждая в качестве лейтмотива доклада защиту подлинного ленинизма, Хрущев начал с того, что подчеркнул важность международной разрядки, заявив не только о том, что столкновение блоков не является исторической неизбежностью, но и о том, что мирное сосуществование должно стать генеральной линией внешней политики СССР. По его мнению, благодаря новому, благоприятному для социализма соотношению сил в мире завоевание власти в «буржуазных странах» могло отныне совершаться конституционным путем.

Хрущев далее заявил — и это также было принципиальным разрывом со сталинской теорией и практикой, — что методы построения социализма могут видоизменяться в зависимости от конкретных условий каждой страны. Таким образом, навязывание советской модели в качестве обязательного образца уступало место признанию многообразия путей к социализму. Перейдя к экономике, докладчик изложил основные направления шестого пятилетнего плана, разработанные в соответствии с хрущевским «экономическим проектом». Особое внимание план уделял сельскому хозяйству, положение в котором оставалось тревожным, производству предметов потребления опережающими темпами по сравнению со средствами производства, а также жилищному строительству.

В идейно-политическом плане доклад Хрущева был достаточно осторожным. Первый секретарь ЦК КПСС ограничился кратким упоминанием преступлений, совершенных «кликой Берии», и несколькими критическими замечаниями в адрес Молотова, Маленкова и ,Сталина (не называя имен), впрочем сглаженными признанием заслуг покойного вождя в борьбе против «врагов народа» и апологией принципа коллегиальности руководства. Восстановить и упрочить ленинский принцип коллективного руководства — таков был политический лейтмотив большинства выступлений на съезде. Коллективному руководству ораторы противопоставляли «культ личности», как правило стараясь по возможности избегать имен, и предлагали следующие решения: демократизировать партию, перестать жить в мире иллюзий и лжи. Наиболее серьезное выступление против «культа личности Сталина» и «нарушений социалистической законности» на открытых заседаниях принадлежало Микояну, который поименно назвал нескольких «врагов народа», на самом деле ими не бывших (Косиор, Антонов-Овсеенко и др.), подверг критике неправильные выводы и извращения, содержавшиеся в «Кратком курсе истории ВКП(б)» 1938 г. (в особенности по поводу революции 1917 г. и гражданской войны), а также экономические теории, выдвинутые Сталиным в 1952 г.