Сергей Кремлев - Россия и Япония: стравить!

Казалось бы, наши отношения с Японией налаживались. Однако все было сложнее... В немалой мере такое «потепление» объяснялось тем, что русско-японские отношения коварно и своекорыстно «налаживали» Англия и Франция, впавшие в 1904 году в «сердечное согласие», получившее название «Антанта»...

Антанта замышлялась против Германии. Противопоставляя Россию Германии, она била и по России.

Попутно замечу, что, имея целью устроить всеевропейскую свару, выгодную — в конечном счете — лишь Соединенным Штатам, Антанта била и по самой себе.

Но победоносная для Антанты и США война против Германии была возможна лишь после пристяжки к «сердечному согласию» России.

А Россия отвлекалась на Дальний Восток. Вот для того чтобы развернуть ее на запад — нос к носу с немцами, Англия и надавила на Японию. А Франция Англии помогла (японцы, попавшие после «победы» в «финансовую яму», как раз вели с французами переговоры о крупном займе).

И текст вроде бы двустороннего соглашения (да еще и с секретной частью!) был еще до (!) его подписания одобрен (!!) англичанами и французами (!!!).

Эх, не боялся, не боялся царизм ни данайцев, дары приносящих, ни лукавых «друзей», непрочно мирящих Россию с былым врагом лишь для того, чтобы подстроить ей врага нового, намного более грозного.

А ведь можно было и с Германией дружить, и с Японией наращивать сотрудничество, у которого была серьезная геополитическая основа.

Ведь как получалось!

Крепнущая Япония была ни к чему Соединенным Штатам уже потому, что ее усиление перекрывало Америке пути в Китай. Даже та часть штатовской Золотой Элиты, которая была заинтересована в обеспечении будущей возможности для Японии вести войну с Америкой, тогда к быстрому усилению Японии не стремилась.

Крепнущая же Россия была для США не только невыгодна, но и непреходяще стратегически опасна. Ведь независимая Россия, если бы она начала проводить умную внешнюю политику, могла быстро стать основой союза Германии, России и Японии. И тут всем планам Золотого Интернационала приходил бы естественный конец.

То есть у Японии и России был общий враг даже в том случае, если бы они мирно, никому не угрожая, развивали свой естественный цивилизационный потенциал.

Этот враг был бы у них даже в том случае, если бы сами Россия и Япония были ко всем своим соседям абсолютно дружественны.

Этот враг был у них потому, что он сам рассматривал две страны как потенциально враждебные уже в силу самого факта их независимого от желаний этого врага существования.

И этим врагом были США.

Так что обоюдная необходимость противодействовать азиатской экспансии США объективно вела к идее того или иного объединения политики России и Японии.

После Русско-японской войны ослабли и Россия, и Япония, а это автоматически влекло за собой активизацию янки. И вот Джон Пирпонт Морган, железнодорожный магнат Гарриман и непременный (если надо поживиться за счет России или напакостить ей) банкирский дом Кун, Леб и К° предложили проект прокладки глобальной железнодорожной магистрали через Аляску и Северо-Восточную Сибирь.

Менее полувека назад российский царизм отказался от Русской Америки, и это в глобальном отношении икалось нам все чаще. Вот и тут — проект-то был наглый, с претензией на коммуникационный охват американцами всего земного шара. Трансаляско-сибирская магистраль в исполнении янки стала бы одним из элементов «паутины», опутывающей Россию. Тем более что эта же компания имела планы и «реконструкции», а то и покупки русской Сибирской железной дороги...

Тут вспоминаются попытки российского железнодорожного «короля» Самуила Полякова откупить балканские железные дороги при помощи русской казны во времена Александра Второго. Поляков был движим, конечно, вульгарным желанием заглотить жирный кус, хотя прикрывался более чем патриотической фразеологией. Но вспомнил я об этом неудавшемся проекте потому, что российский МИД мгновенно «зарубил» его, испугавшись одной только мысли: а что же скажет княгиня Марья Алексев... ах, пардон — госпожа Европа?

А вот янки было наплевать — кто там и что там скажет! И тут я с ними солидарен в том смысле, что и России надо было плевать на всех, кроме... Кроме России и тех, кто готов был Россию уважать или — хотя бы — с нею всерьез считаться.

В 1909 году государственный секретарь США Филандер Чейз Нокс выдвинул (более точно, конечно, сказать, что «им выдвинули») уже идею «коммерческой нейтрализации» Маньчжурии — в том числе за счет постройки новых железных дорог в Китае.

Нокс был мужчиной активным, в том же 1909 году провел в Париже переговоры о продаже Соединенным Штатам концессии на строительство Панамского канала, открыто проводил в Латинской Америке «дипломатию доллара», а в Китае — «политику открытых дверей». Впрочем, он предпочитал «двери» в чужие страны не столько открывать, сколько прошибать.

Идей у Нокса хватало, наглости и напора — тоже.

Так, он выдвигал план — как сообщал о том 19 января 1910 года барон Розен из Вашингтона Извольскому, пребывавшему тогда уже в министрах иностранных дел — «приобретения международною группою финансистов всей сети маньчжурских железных дорог, уже существующих и еще имеющих быть построенными в будущем».

Да, вот уж что «панама» так «панама»!

Предлагала Америка и установить на железных дорогах Маньчжурии международный контроль и управление. Напомню, что в Маньчжурии тогда имелись только русская КВЖД и бывшая русская (отошедшая Японии) Южно-Маньчжурская железная дорога, ЮМЖД (бывшая южная ветка КВЖД от Харбина до Порт-Артура).

Был у Нокса и план постройки англо-американским консорциумом новой дороги Цзиньчжоу — Цицикар. В своей верхней части такая дорога немного пересекала бы русскую КВЖД, а вниз от КВЖД шла бы по континентальному Китаю километров на двести западнее японской ЮМЖД.

Был и более длинный вариант Цзиньчжоу-Айгунской железной дороги, соединяющей Ляодунский залив Китая с Амуром и проходящей от Цзиньчжоу через Цицикар во Внутренней Монголии до Айгуня в Северной Маньчжурии...

Все эти варианты были нужны и выгодны как России, так и Японии не более чем телеге пятое колесо.

Нокс все объяснял заботой о «суверенных правах Китая» и «равных правах» всех держав. Однако даже не гораздый на уместную иронию российский МИД 21 января 1910 года в своей памятной записке в посольство США по поводу «интернационализации» железных дорог в Маньчжурии с едкой вежливостью заметил: «Насколько известно, ни суверенным правам Китая в Маньчжурии, ни политике «открытых дверей» в этой области в данное время ничто не угрожает. Поэтому императорское правительство затрудняется уяснить себе те причины, заключающиеся в современном положении Маньчжурии, которые могли бы вызвать настоятельность постановки на очередь ныне возбужденных правительством Соединенных Штатов запросов».