Саймон Бейкер - Древний Рим. Взлет и падение империи

Нерон был не просто ценителем этих искусств, он сам со рвением постигал их. Став императором, он нанял себе в учителя самого знаменитого и талантливого музыканта, игравшего на лире, по имени Терпн. Нерон даже делал упражнения для укрепления голоса, как профессиональный певец: «…он лежал на спине, со свинцовым листом на груди, очищал желудок промываниями и рвотой». [57] Светоний. Жизнь двенадцати цезарей. Книга VI: Нерон, 20. Пер. М. Л. Гашарова. Правильное питание также было крайне важно для голоса. Яблоки есть не следовало, так как они считались вредными для голосовых связок, а вот сушеный инжир был весьма полезен; кроме того, каждый месяц император несколько дней питался одним только рубленым пореем в масле. Увлечение Нерона греческими искусствами беспокоило Сенеку и Бурра. И дело было не в увлечении как таковом, а в том, что Нерон слишком близко подошел к тому, чтобы стать в этих искусствах профессионалом. В консервативных кругах высшего общества это не поощрялось.

В те времена Рим был центром культурной жизни, мировой столицей, а Греция уже двести лет была просто римской провинцией. И римская элита все это время поддерживала миф о том, что народ Рима своим упорством, волей, стойкостью и дисциплиной выковал великую империю. Римский характер и добродетель выказывают себя в первую очередь на бранном поле и в политическом диспуте. Да, греческие искусства необходимы для образования, для отдыха, но поклонение им разрушит истинный дух Рима, превратит нацию солдат в нацию трусов, гимнастов и педерастов. Ни спортивные упражнения, ни театральные представления, ни пение под аккомпанемент сладкозвучной лиры не уберегли Грецию от упадка. Напротив, все это, вероятно, стало его причиной. Чтобы убедиться в правоте такого мнения, консерватору достаточно было бросить взгляд на улицу: профессиональные актеры — это всегда рабы или проститутки.

Но законодатели вкусов и передовая молодежь не соглашались с этим мнением. Они считали музыку, театр, пение занятиями утонченными, изысканными, вершиной цивилизации. В Древней Греции аристократы и простые граждане, состязаясь в искусствах, завоевывали почет и положение в обществе. Такие состязания были воспеты Гомером и Пиндаром, основателями эпического и лирического жанров. Так чем же Рим хуже? И вот теперь этим смутьянам, к их полному восторгу, нашелся покровитель. Да как же им повезло: покровитель э т о т был не кто иной, как сам император. Более того, он готов был их возглавить. В 59 г. Нерон устроил празднество Ювеналий в честь своего перехода в зрелый возраст и первого обривания бороды. На него была допущена только правительственная элита, поэтому, когда император решил выйти на сцену и сыграть на лире, его советники сделали вид, что это вполне приемлемо. Бурр скрывал огорчение за аплодисментами. Однако на следующий год Нерон превзошел границы допустимого для императора Он решил продемонстрировать черни свое пристрастие к изящным искусствам.

Сначала он организовал школу греческих искусств, затем потребовал, чтобы ее посещали сыновья аристократии, а впоследствии учредил новый праздник, на котором они должны были выступать публично. Приглашен туда был весь Рим. Аристократы принимали участие в конкурсах — танцевальном, атлетическом и музыкальном — наряду с греческими исполнителями. Для консерваторов это был скандал национального масштаба. Представители древних и славных родов — «Фурии, Горации, Фабии, Порции и Валерии» — подвергли себя бесчестью! Но Нерон имел другую точку зрения. Он хотел начать новую эру. Сделать Рим культурным, просветить его, отучить от варварства гладиаторских боев, сделать историю Рима не только историей войн, завоевать другие идеалы — идеалы Искусства. Он назвал игры Нерониями и издал указ, что о н и должны проводиться каждые пять лет. Вот каким правителем он хотел быть для своего народа! Вот что для него значило быть хорошим императором!

Народ любил эти празднества. Сенека и Бурр были крайне недовольны, но могли утешаться хотя бы тем, что император воздерживается от выступлений перед широкой публикой — по крайней мере пока. Но в 62 г. не было и намека на то, что любовь Нерона к греческой культуре ослабнет и его видение будущего Рима изменится. В тот год он открыл огромный спортивный комплекс и бесплатно выдавал масло сенаторам и всадникам, чтобы они смазали тела и показали простым людям, как нужно состязаться в борьбе и атлетике. Отношения с Сенекой и Бурром были на грани разрыва. И вскоре произошли два события, ускорившие развязку.

Один сенатор по имени Антистий Созиан сочинил стихи, в которых высмеивал императора, и прочитал их на великосветском приеме. Его судили за измену и признали виновным. Хотя он избежал казни, это дело стало причиной возвращения закона о государственной измене, снискавшего дурную славу в правление Калигулы и Клавдия. Расплывчатые формулировки этого закона могли позволить обвинить любого в заговоре против императора. Для Сенеки возвращение этого закона было ясным знаком: главная задача его жизни — научить Нерона быть хорошим императором — близка к провалу. Но главный удар ждал Сенеку и Бурра впереди. Нерон сообщил им о своем решении развестись с Октавией, дочерью Божественного Клавдия, и жениться на Поппее. Сенека и Бурр были против: хотя Нерон и потомок Августа, разведясь с Октавией, он лишит себя связи с Клавдием, а это основа его права быть императором. Когда Нерон, топая ногами, стал настойчиво спорить с ними, Бурр выразил свою мысль резко и ясно. Указывая на трон, он сказал: « Тогда верни ей ее приданое!» Теперь разрыв был окончателен.

После этого события развивались быстро. Бурр вскоре слег с опухолью и скончался. Пошли слухи, что Нерон ускорил его смерть, приказав отравить его. Доподлинно известно лишь то, что после смерти Бурра император поспешил найти ему замену на посту главы преторианцев. Чтобы осуществить свой план с разводом, ему не нужны были несогласные, не нужны были зануды, вечно дающие «правильные» советы, пусть никто не портит ему жизнь и не обременяет ответственностью. Ему нужны новые друзья. С этой целью он собрал совет главных сенаторов и придворных советников. Они очень волновались. Кого же назначит Нерон на освободившуюся должность? Нерон томил их недолго. Первым его назначенцем стал человек честный и опытный — Фений Руф. Его любили преторианцы, и он хорошо зарекомендовал себя тем, что, отвечая за поставку в Рим зерна, никогда не пытался на этом нажиться. Совет вздохнул с облегчением. Однако следующее назначение было совсем не обнадеживающим. Совместно с Фением, как объявил Нерон, командовать преторианской гвардией станет друг императора Офоний Тигеллин.