Валентин Вишневский - Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика

Совсем несложными оказались занятия по аэродинамике изделия в полете после отрыва от самолета, которые проводил капитан Шелков. Но капитану пришлось отвечать на вопросы, связанные с самой формой изделия. К тому времени некоторые из нас видели в переводных книгах американские атомные бомбы «Малыш» и «Толстяк», сброшенные на японские города. Наши изделия поразительно внешне напоминали американские.

— Товарищ майор, почему наша «четверка» так похожа на американского «Малыша», а «тройка» — в точности копирует «Толстяка»? — спросил Кобыляцкий.

— Законы аэродинамики являются общими для всех — и для американцев, и для англичан, и для нас. Поэтому и наиболее выгодная аэродинамическая форма, рассчитанная в лабораториях разных стран, тоже будет одинаковой. Дело не столько в форме изделия, сколько в его внутренней начинке. А она у наших изделий отличается от американских тем, что все системы и блоки разработаны нашими учеными, сконструированы нашими инженерами и выполнены на наших предприятиях. И главное — наши изделия имеют совершенно оригинальную центральную часть.

— Почему же все виды изделий не получили одну оптимальную аэродинамическую форму и имеются две разновидности? — не унимался Кобыляцкий.

— Потому что первоначально разрабатывались два варианта изделий, конструктивно отличающихся друг от друга.

— Как и у американцев? Для Хиросимы — одно, для Нагасаки — другое? Или, может быть, наши конструкторы кое-что позаимствовали у американцев и решили оставить все так, как и у них?

— Товарищ Кобыляцкий! Ваши вопросы выходят за рамки наших занятий, и у нас нет времени обсуждать разные предположения. Мы должны изучать то, что стоит перед нами, а не нарисовано в книжечках и показано в кино, — и майор Шелков посчитал дискуссию законченной.

Я тоже к тому времени видел изображения американских атомных бомб, знал какую из них сбросили на Хиросиму, а какую — на Нагасаки. Удивительное сходство наших и американских атомных бомб объяснялось, конечно, не общими законами аэродинамики, как это нам пытался объяснить майор Шелков. Оно было следствием приказа куратора атомного проекта Берии ничего не менять в тех принципиальных данных и конструктивных сведениях, которые добыла наша разведка в Соединенных Штатах.

А наши нелегалы присылали настолько подробные описания конструкции американской атомной бомбы, что трудно было ими не воспользоваться. В одном из донесений (18 октября 1945 г.) они писали:

По наружному виду атомная бомба представляет собой снаряд грушевидной формы с максимальным диаметром 127 сантиметров и длиной вместе со стабилизатором 325 сантиметров. Общий вес около 4500 килограмм… Имеет 32 линзы взрывчатого вещества [14] Чиков В. М. Нелегалы. Ч. 1. Операция «Enormous». — М.: АСТ, 1997. .

Первая американская атомная бомба «Толстяк», которая послужила прототипом советской «тройки».

В состав компонентов аэродинамических устройств входили также две чеки отрыва, расположенные в верхней части изделия. Именно они переключали электропитание с бортсети на аккумуляторы изделия.

Сюда входили также механические блоки БДВМ, блокирующие работу электросхем на начальном участке полета изделия. Они представляли собой маленькие пропеллеры, которые подавали электропитание на изделие только после определенного количества оборотов. Эти механические временные реле должны обеспечивать безопасность самолета от несанкционированного срабатывания изделия. Пока крутятся вертушки блоков, самолет может уверенно отлетать от места сброса на безопасное расстояние.

Первая советская атомная бомба РДС-2. Мне не удалось найти фотографию РДС-3, но она имеет такое же закрытое хвостовое оперение как и «Толстяк».

О высотомере, основанном на изменении атмосферного давления, рассказывал майор Бугаенко. Этот дублирующий канал давал исполнительную команду в случае отказа радиоканала. Мы, радисты, естественно считали свой радиоканал надежным, более современным, и на бароканал смотрели снисходительно.

Костя Камплеев (слева) с товарищами.

Каждый взвод, в основном, специализировался на своей части изделия, но изучал и другие. Особое место занимал четвертый взвод, осваивающий центральную часть изделия.

К изучению ядерного заряда допускались только так называемые химики. Мы никогда не присутствовали на их занятиях и имели о центральной части только общие представления. И хотя, надо полагать, на занятиях настоящих ядерных центральных частей не было, даже общий вид «шарика» удавалось увидеть не всем.

Теперь об этом пишут…

В книгах по истории Отечественной войны много раз упоминается Багеровский аэродром. Наши летчики летали бомбить его, когда он был занят немецкой авиацией, затем сами садились и взлетали с него после освобождения Керчи. Так что история аэродрома героическая.

После 1945 года мир вступил в ядерную эпоху. И хотя вначале противостояния стратегического вооружения на полуострове не было, однако Крым внес свою лепту в создание «щита Советского Союза».

Известно, что испытания водородного оружия проводились Казахстане и на Новой Земле. Но базовый центр многих экспериментов находился в поселке Багерово близ Керчи. Полигон № 71 ВВС, который иногда называли «объект Керчь-2», стал ареной чрезвычайно важных экспериментов. Прежде чем сбрасывать на северных и среднеазиатских площадках бомбы с ядерными зарядами, необходимо было проверить механизм сброса и взрыватели.

С весны 1949 года здесь прошла серия испытаний. Самолет-носитель бросал на полигон № 71 бомбы, идентичные по форме, весу и размерам первой отечественной атомной — РДС-1, с той же системой взрывателей, но не ядерные, а с обычным взрывным устройством. (Аббревиатура РДС-1 расшифровывается как «Россия Делает Сама»).

Только после того, как эксперименты прошли успешно, приступали к испытаниям настоящих ядерных бомб на полигонах Семипалатинска и Новой Земли.

Полигон № 71 был создан с целью авиационного обеспечения проведения воздушных атомных испытаний и отработки технических средств доставки ядерных зарядов, в качестве которых в то время могла использоваться только авиация. Ввод полигона в действие был приурочен к лету 1949 года, т. е. к первому испытанию атомного заряда на Семипалатинском полигоне № 2. В состав полигона входили три авиационных атомного полка: 35-й отдельный смешанный и бомбардировочный, 513-й истребительный и 647-й смешанный специального обеспечения.