А. Боханов - История России с древнейших времен до конца XVII века

В истории народа, страны, государства все и вся зависимы друг от друга, все связаны вековыми отношениями, все находились и находятся под воздействием одних и тех же исторических факторов. Ни один период в истории страны, ни одна значительная личность не выскакивает неожиданно и неподготовлено, как чертик из табакерки. И даже XX век, принесший России столько радостей и горя, небывалых взлетов и ужасающих исторических провалов, торжества и трагедий целых классов, сословий, групп, обусловлен природой всего общественного развития страны. Гири истории обычно точно взвешивают судьбу и цивилизационную значимость народа. И народ обычно платит за это сполна.

Наконец, возможно, настало время для того, чтобы попытаться выявить место и роль России в истории мировых цивилизаций Европы и Азии, определить ее влияние на развитие Евразии и обратное воздействие евразийских факторов на жизнь страны, показать общее и особенное в судьбах нашего Отечества по сравнению с другими народами и государствами сопредельных и дальних стран.

Мы не стремились унифицировать стиль изложения отдельных частей «Истории России». Каждый автор получил возможность отстоять не только свои творческие, но и стилистические особенности.

Некоторые противоречия в трактовке одних и тех же периодов истории, особенно спорных проблем Древней Руси, и объясняются этими предоставленными авторам возможностями.

Мы отдаем себе отчет в том, что наше поколение авторов и редакторов связано незримыми нитями со всей предшествующей историографией, с нашим индивидуальным исследовательским опытом, с определенными жизненными установками. Конечно, все это не может не отразиться на тексте издания. И все же время диктует новые подходы к истории, и мы полны желания ответить на этот вызов

Первая книга «Истории России» охватывает период от глубокой древности до конца XVII в.

В основу периодизации положен принцип хронологически-территориальный, а не социально-экономический, трудно поддающийся вычленению на этих ранних этапах российской истории, хотя ему и уделено должное внимание.

Уже в первых главах книги подчеркивается значимость духовных начал на ранних стадиях жизни России, поскольку примат производства и связанные с ним исторические компоненты были здесь зачастую стерты, стушеваны, замедлены геополитическими условиями и не могут выступать в качестве безусловного критерия периодизации. На основе новых археологических исследований воссоздается картина индоевропейской общности народов Восточной Европы, среди которых свое место занимают далекие предки славян, а позднее и сами восточные славяне. Впервые, пожалуй, столь подробно, в органическом пространственном единстве представлены основные окружающие славян народы, выявлены этнические, производственные, культурные, духовные, лингвистические и прочие связи и взаимопроникновения восточных славян, болтов, угро-финнов, тюрок, иранцев, осваивавших Восточно-Европейскую равнину.

Подробно рассказано о гуннах, Хазарском государстве, чье разнообразное влияние на судьбы славянства трудно переоценить. В разделах, посвященных происхождению восточных славян, использованы последние разработки археологов и подчеркнуто органическое единство славянства с окружающим иноязычным миром. Впервые столь определенно поставлен вопрос о двух основных политических центрах, консолидировавших восточных славян: северном (Новгород) и южном (Киев), о борьбе Севера и Юга, и о победе Севера, что послужило предпосылкой для образования единого Древнерусского государства.

Вопрос о призвании варягов и их этнической природе как скандинавов дается в книге традиционно, хотя существует и иная, прочная версия об их принадлежности к миру славянства южно-балтийского побережья.

В разделах, посвященных истории Древнерусского государства, сделана попытка рассмотреть эту историю на фоне всего евразийского региона. Постоянные смуты и междоусобицы на Руси показаны как закономерные явления, объясняющиеся региональными, этническими и, конечно, социальными особенностями страны.

По-новому решается в книге вопрос о роли и месте церкви, религии в системе древнерусского общества, о значении морального подвига первых русских религиозных подвижников и святых.

Проблема политической раздробленности Руси рассмотрена также с новых позиций, ее хронологическое начало определяется вопреки существующей традиции лишь с 30-х годов XII в., а не с середины XI в.

Прежние трактовки развития социально-экономического уровня Руси представлены в книге как завышенные. Больше, чем, прежде, внимания уделено портретным характеристикам видных деятелей Руси — Ольге, Святославу, Владимиру I, Ярославу Мудрому, Владимиру Мономаху. Подчеркивается, что древняя русская культура формировалась как уникальный мировой феномен на основе синтеза культуры языческой, влияния византийского христианства, полиэтнических культурных традиций.

В разделах, посвященных перемещению центра российской государственности с берегов Волхова и Днепра на северо-восток, в междуречье Волги, Оки и Клязьмы, поднят ставший в последнее время вновь дискуссионным вопрос о роли монголо-татарского нашествия в жизни Руси — России. В книге нашествие и последующее иго показаны как трагедия народа, страны, российской государственности.

Более взвешенно оценена борьба за политическое первенство в Северо-Восточной Руси XIV в., где лишь после больших усилий Москва оттеснила своих весьма достойных и изначально не обреченных соперников — Тверь, Нижний Новгород.

История России с конца XIV до середины XVI в. трактуется в известной степени по-новому, сквозь призму воздействия на судьбы страны геополитического фактора, когда наряду с растущим Московским великим княжеством большую роль в борьбе за первенство в регионе играли Великое княжество Литовское и слабеющая Золотая Орда. Равный статус ряда русских великих княжеств, постоянное противодействие экспансии Литвы, поддерживающей русский сепаратизм, предопределили насильственный характер объединения Северо-Восточной и Северо-Западной Руси под эгидой Москвы. Старомосковское служилое боярство стало той решающей силой, которая вынесла на своих плечах всю тяжесть этой борьбы.

Нетрадиционно прозвучит и вывод о том, что становление государственных политических институтов, поземельных отношений объединяющейся и централизующейся России вбирало в себя различные модели ранее самостоятельных княжеств и, добавим, возможно, Орды.

Принципиально по-новому рассмотрен вопрос об освобождении от монголо-татарского ига. Это относится и к хронологии событий, и к их международному контексту, а главное — к выводу о стремлении Орды путем очередного нашествия поставить Русь на тот же уровень разгрома и политической зависимости, как это было во время Батыева нашествия.