А. Боханов - История России с начала XVIII до конца XIX века

Много отважных людей защищало Севастополь, но среди них первое место по праву принадлежит адмиралу Нахимову. В руках Павла Степановича находились все нити обороны. Неутомимый в своих бесчисленных заботах, простой и доступный, невозмутимо спокойный в момент опасности, он пользовался одинаковой любовью офицеров, матросов, солдат, жителей города. К нему и обращались чаще не как положено было по уставу («ваше превосходительство»), а по имени и отчеству. Больше всего Нахимов не любил барства в армии и на флоте. «Пора нам перестать считать себя помещиками, а матросов — крепостными людьми!» — говорил он командирам.

Редели ряды защитников Севастополя. Еще в марте 1855 г . погиб ближайший помощник Нахимова адмирал Истомин. Летом, когда бомбардировки участились, резко возросли потери. Подкрепления не успевали подходить. Против 75-тысячного севастопольского гарнизона стояла 170-тысячная армия союзников. Полевая армия, под непосредственным командованием князя Горчакова, вела себя пассивно.

Сподвижники Нахимова с некоторых пор начади догадываться, что он решил погибнуть вместе с Севастополем. У адмирала появилась опасная привычка выходить на бруствер и наблюдать в подзорную трубу за неприятельскими позициями. «Ждет свинца», — с тревогой говорили солдаты. 28 июня он приехал на Малахов курган, по обыкновению вышел на вал. Его золотые эполеты блестели в лучах вечернего солнца. «Они сегодня довольно метко стреляют», — сказал он, когда одна пуля попала рядом в мешок с песком. Другая пуля попала ему в голову. Через день П.С. Нахимов умер, не приходя в сознание.

24 августа началась новая бомбардировка, а 27-го союзники вновь пошли на штурм. Теперь им удалось захватить Малахов курган, Горчаков дал приказ к отступлению. Закончилась 349-дневная оборона Севастополя.

Его падение решило исход войны. Русская армия была обескровлена, казна пуста, хозяйство расстроено. Взятие Карса на Кавказе не исправило положение. В конце 1855 г . Австрия предъявила России ряд жестких требований, угрожая вступить в войну. Новый император, Александр II, решил пойти на переговоры о мире.

Вскоре в Париже открылся мирный конгресс. Вопреки ожиданиям, союзники не стали выдвигать заведомо неприемлемых требований. Слишком еще свежи были воспоминания об изнурительной и кровопролитной осаде Севастополя. По Парижскому мирному договору, подписанному в марте 1856 г ., Россия потеряла острова в дельте Дуная и часть Южной Бессарабии. Самым тяжелым для России условием договора было запрещение держать военный флот на Черном море.

Николаевская Империя потерпела серьезное военное поражение. Жестокий удар был нанесен по официальной доктрине о превосходстве российских порядков над европейскими. Наоборот, война беспощадно обнажила отсталость России, гнилость николаевской Империи. Однажды Александр II услышал рассказ хирурга Н.И. Пирогова, вернувшегося из Севастополя, о царящем в армии наглом воровстве. «Неправда, не может быть!» — резко сказал царь, повысив голос. «Правда, государь, когда я сам это видел», — отвечал Пирогов, тоже повысив голос. «Это ужасно!» — воскликнул Александр, сразу сдаваясь.

Вместе с тем героическая оборона Севастополя осталась в народной памяти как подвиг величественной красоты и огромной моральной силы.

После Крымской войны в истории России началась новая полоса. Современники называли ее эпохой Освобождения, или эпохой Великих реформ. Этот период русской истории прочно соединился с именем императора Александра II.

Александр II родился 17 апреля 1818 г . В то время царствовал его дядя, Александр I, но поэт В.А. Жуковский, по-видимому, догадывался, какая судьба ожидает новорожденного. В стихотворном послании матери младенца поэт высказал пожелание, чтобы «на чреде высокой» ее сын не забыл «святейшего из званий: человек ».

Прошло восемь лет, и император Николай I предложил Василию Андреевичу должность наставника наследника престола. Жуковский был близок ко двору, но не гнался за придворной карьерой. Предложение не привело его в восторг, ибо он знал придворный быт царей, насквозь пронизанный духом милитаризма. Но и отказываться от должности, как он понимал, не следовало: ведь судьба даровала ему уникальный шанс повлиять на будущее России.

Жуковский составил план воспитания наследника и подал его на высочайшее утверждение. По сути это были те условия, на которых он соглашался взяться за дело. Во главу угла ставилось изучение отечественной истории, а военному делу отводилось всего шесть недель в летние месяцы. В письме матери наследника поэт предостерегал от увлечения «воинственными игрушками». «Государыня, простите мои восклицания, — писал он,— но страсть к военному ремеслу стеснит его душу; он привыкнет видеть в народе только полк, в Отечестве — казарму».

План был одобрен, и поэт вступил в должность наставника. Но в обстановке, в которой рос цесаревич, ничто не изменилось. По-прежнему чуть ли не каждый вечер устраивались военные игры с участием родителей наследника. Николай стал вмешиваться в учебные дела. «Я заметил, — сказал он однажды, — что Александр показывает вообще мало усердия к военным наукам. Я буду непреклонен, если замечу в нем нерадивость по этим предметам; он должен быть военный в душе».

Жуковский, видя, как рушится его план, постепенно отходил от воспитания, надолго уезжал за границу. Но он полюбил резвого и отзывчивого мальчика, часто писал ему письма. «Владычествуй не силою, а порядком, — наставлял он его, — истинное могущество государя не в числе его воинов, а в благоденствии народа... Люби народ свой: без любви царя к народу нет любви народа к царю».

Александр рос здоровым и жизнерадостным, успешно учился. Правда, воспитатели замечали в нем отсутствие упорства в достижении цели. Столкнувшись с трудностями, он иногда впадал в апатию. Александр отличался большой впечатлительностью. Уроки Жуковского глубоко запали в его душу. Но не меньшее влияние оказал на него отец. Он боялся его и восхищался им. Военного дела в той степени, как Николай I (отличный военный инженер), Александр II не постиг. Но мишуру парадов, смотров и разводов он знал до мелочей и самозабвенно любил. Всю жизнь в его душе боролись два начала — гуманное, привитое Жуковским, и милитаристское, унаследованное от отца. Перетягивало то одно, то другое.

Навсегда запомнилось будущему царю путешествие по России в 1837 г . Его сопровождал Жуковский. За семь месяцев они посетили 30 губерний. В Сибири они встречались с декабристами. В Вятке им рассказывал о богатствах местного края ссыльный Герцен. По возвращении наследник просил о смягчении участи декабристов. Тогда же Герцен был переведен во Владимир.