А. Боханов - История России с начала XVIII до конца XIX века

Исполнительный комитет «Народной воли» почти полностью был арестован. 3 апреля 1881 г . были публично повешены пятеро народовольцев: А.И. Желябов, С.Л. Перовская, Н.И. Рысаков, Т.М. Михайлов и Н.И. Кибальчич (конструктор метательных снарядов).

В этих событиях — I и 8 марта, 3 апреля — разрядился политический кризис. Вскоре были разгромлены военные ячейки «Народной воли». Грозная организация распалась на ряд мелких кружков и групп.

Событиями 1881 г . завершился целый этап общественного движения в России. У истоков его стояли гуманисты Белинский, Герцен, Хомяков. На этом этапе общественное движение явственно разделилось на три направления: революционно-демократическое, либеральное и консервативное. Каждое из них выдвинуло ярких лидеров: Чернышевского, Бакунина и Лаврова (революционно-демократическое), Кавелина (либеральное), Победоносцева (консервативное). Подобное деление общественных сил на три лагеря встречается во многих странах. Но в России наблюдалось чрезмерное развитие крайних группировок при относительной слабости центральной (либеральной). Поэтому внутриполитическая обстановка в стране отличалась резкими переменами, смотря по тому, какая из крайних группировок начинала задавать тон.

Слабость либерального движения объяснялась прежде всего политической инертностью городской буржуазии. Либералы выходили в основном из числа дворян, а купечество по традиции сторонилось политики. Слабым местом либералов было также то, что они требовали только политических свобод и конституции, мало интересуясь социальными вопросами.

В глазах народников, наоборот, социальные вопросы имели всепоглощающее значение. Чрезмерно уверовав в социалистическую утопию, они вознамерились путем революции, разом и в одночасье разрешить все социальные вопросы, а заодно и политические. Так не бывает. Жизнь совершенствуется шаг за шагом. Прорыв на одном участке иногда сопровождается отступлением на другом. Процесс совершенствования жизни требует терпения. Он бесконечен.

Репрессии правительства привели к появлению и развитию экстремистских группировок в революционно-демократическом лагере. Они были крайне опасны, ибо ставили целью заменить самодержавие режимом революционного деспотизма. И все же крайние группы не составляли большинства в революционно-демократическом лагере. Но в обстановке революционной ситуации они вышли на первый план. Почему события приняли такой опасный оборот?

Победоносцев был умный человек. Он не зря говорил, что только «чистое» самодержавие может противостоять революции. Николаевскую Империю трудно было расшатать. Победоносцев только не упомянул, что она была крайне невосприимчива к переменам. Растущее отставание от передовых стран неизбежно должно было привести к тяжелым последствиям.

При Александре II самодержавие вступило на путь реформ. Этот путь — от неограниченного самодержавия до прочного конституционного режима — очень опасен. В ходе его государство теряет свою устойчивость и становится очень уязвимо. Этот путь следовало пройти спокойно и осмотрительно, продвигаясь от реформы к реформе, согласно логике их развития, не останавливаясь перед теми, к которым не лежит душа, которые кажутся слишком опасны. Ибо самое опасное на этом пути — остановки. Страна, следующая за правительством по пути реформ, не может вдруг остановиться. Она опрокинет нерешительного реформатора и пойдет дальше, уже никем не управляемая.

Александр II в значительной мере был сам повинен в разыгравшейся драме. К счастью, бразды правления перехватила властная рука Александра III. К несчастью, это была рука ретрограда.

И все же Александр II оставил по себе добрую память. Прошло много лет, произошло множество событий. И когда уже в начале XX в. темных русских крестьян спрашивали, кого из исторических деятелей они знают, мужики отвечали, напрягая память: Стеньку Разина, Емельку Пугачева... Петра, Катерину (Екатерину II)... Суворова, Кутузова, Скобелева... Александра, царя — Освободителя...

В пореформенной русской деревне происходил быстрый прирост населения. Причин было несколько. Появление земской медицины, внедрение в быт элементарных правил гигиены резко сократили детскую смертность. Выросла и рождаемость. За 40 лет крестьянское население в Европейской России увеличилось с 48,9 до 80 млн. человек.

Прирост населения имел неодинаковые последствия в разных регионах. В Нечерноземной полосе крестьяне были обложены непомерно тяжелыми выкупными платежами. Когда прибавилось рабочих рук, справляться с платежами стало легче. Теперь крестьянин шел в город со своими повзрослевшими сыновьями и зарабатывал гораздо больше. Некоторые из крестьянских сыновей в городе и оставались. Города росли, а в деревне не возникало крайнего земельного утеснения. В Нечерноземной полосе положение крестьянства медленно, с трудом, но все же улучшалось.

В Черноземной же зоне назревали катастрофические процессы. Отход на заработки здесь был гораздо слабее (ближайшие города были скорее торговые, а не промышленные). Переселение в Сибирь сдерживалось властями. Они опасались, что помещики лишатся необходимого количества рабочих рук. Во время реформы 1861 г . были сделаны большие «отрезки» из крестьянских земель. Урожайность на крестьянских полях увеличивалась гораздо медленнее, чем происходил прирост населения. Средняя величина душевого надела уменьшилась за 40 лет по Европейской России едва ли не вдвое. В некоторых губерниях (например, в Тульской, Курской) крестьянские наделы недопустимо измельчали. Приходилось арендовать землю у помещика.

В конце 70-х годов XIX в., в связи с удешевлением дальних морских перевозок, в Европу хлынул дешевый хлеб из Америки и Австралии. Цены на зерно покатились вниз, разразился мировой сельскохозяйственный кризис. Русские помещики поспешили переложить убытки на крестьян. В поместьях свертывались собственные запашки, «отработки» уходили в прошлое. Все более значительная часть помещичьей земли отдавалась в аренду крестьянам. Безостановочно росли арендные цены. К началу XX в. они достигли таких высот, что забеспокоились некоторые губернаторы. Они докладывали царю о «несоразмерно высоких арендных ценах».

Положение крестьянства резко ухудшилось. Если богатые крестьяне (всего около 5% сельского населения) еще кое-как держались на плаву, то середняки начинали тонуть в массе бедняков. В черноземных губерниях России росла крестьянская нищета. Под ее давлением рушились понятия о частной собственности на землю, крестьяне Черноземного центра вспомнили о земельных переделах. Сопротивление владельцев «лишних» земельных душ было быстро сломлено. Переделы совершались подобно цепной реакции, перекидываясь из волости в волость, из уезда в уезд, из губернии в губернию. Они охватили огромное пространство (Курскую, Орловскую, Воронежскую, Рязанскую, Саратовскую и другие губернии).