А. Боханов - История России с начала XVIII до конца XIX века

Постепенный «либеральный» поворот в экономической политике правительства приходится на середину XVIII в. Прежде всего круто изменена была политика традиционного укрепления казенных торговых монополий. В 50-е годы разрешен был свободный отпуск из всех портов и таможен воска, клея, льна, пеньки, смольчуга, поташа, дегтя, юфти и других товаров, бывших прежде предметом казенной монополии. В 1755 г . был принят важнейший указ, объявлявший свободную продажу за границу, запрещенную Петром I в 1715 г ., узкого крестьянского холста и практически установивший «безуказное», т.е. свободное, производство на экспорт этого материала. В 1758 г . разрешено было свободное производство «всякому, кто пожелает, пестрели» (набоечной льняной ткани) и шляп, а в 1760 г . — свободное производство веревок и канатов.

Одновременно намечается некое стремление властей ограничить применение крепостного труда в частной промышленности. В 1752 г . было ограничено правокупцов покупать крестьян к мануфактурам. Введены были количественные ограничения на людские ресурсы подневольного труда «вечноотданных». В следующем 1753 г . сенатским указом предписано было изъять с фабрик и заводов лишних (по вновь установленным нормам) приписных крестьян. Логическим завершением этой политики был указ о запрещении покупки крестьян к частным фабрикам и заводам как с землей, так и без земли, что, видимо, хотели еще сделать при Петре III.

Самым кардинальным актом правительственной политики 50-х годов была отмена внутренних таможенных и мелочных сборов указом от 20 декабря 1753 г . В 1760 г . в Сенат уже был подан проект указа об уничтожении всех монополий и откупов, а 10 октября был разослан на места, хотя и не опубликован, указ о свободе торговли всеми изделиями русского производства.

Таким образом, перед нами явные признаки демонтажа (либерализации?!) традиционной политики феодальной регламентации в области экономики. Причем постепенность изменений и их явная противоречивость свидетельствуют, скорее всего, о чисто прагматическом характере этой политики, т.е. об отсутствии в ее основе каких-либо теоретических концепций.

С вступлением на престол Екатерины II отказ от традиционной политики «насильственного» посословного «разделения труда» стал еще очевиднее. Хотя поначалу в указах сильнее были чисто декларативные моменты, а не реальные действия. Вслед за провозглашением отказа от системы монополий в промышленности и торговле 28 марта 1762 г . в июле того же года было объявлено о свободе производства ситца по всей стране, кроме Москвы и Петербурга. Чуть раньше разрешен был вывоз хлеба за рубеж. А с 1766 по 1772 г . был введен беспошлинный вывоз пшеницы и пшеничной муки почти изо всех портов империи. В 1763 г . снова был провозглашен принцип свободы промышленной деятельности, т.е. полной нецелесообразности держать «в одних руках, чем множество желающих пользоваться могут». В апреле 1767 г . был издан весьма лаконичный указ, объявлявший полную свободу «рукомеслу и рукоделию» в городах России. А 10 сентября 1769 г . был именной указ о свободе заводить ткацкие станы с одним лишь условием: уплаты сбора в 1 руб. за стан.

В 70-е годы правительство Екатерины II идет на еще более кардинальные решения. Указом от 17 марта 1775 г . была объявлена свобода заведения промышленных предприятий для всех отраслей промышленности, отменены были все сборы от мелких промыслов. В 1777 г . были отменены сборы с домашних станов, принадлежащих фабрикам, т.е. резко улучшены были условия деятельности так называемых рассеянных мануфактур. В 1784 г . снова был именной указ о поощрении местной легкой промышленности.

Таким образом, усиление крепостничества и поощрение промыслов практически происходило одновременно.

Историки в попытках объяснения причин столь сложного явления прибегали к весьма разным интерпретациям и трактовкам. Часть из них считала Екатерину II просто лицемерным политиком, надевшим на себя маску либерала, но по своей внутренней сути являвшимся завзятым крепостником. Другие считали либеральные реверансы великой императрицы вполне искренними, но целиком разбивавшимися о реакционные силы помещичьего класса. Корень зла подобные историки видели (и видят) в постоянном стремлении помещиков к безмерной эксплуатации крепостных крестьян. Именно под нажимом помещичьего сословия екатерининское правительство и привело к резкому усилению режима крепостничества, к установлению диктатуры помещиков, их полному господству в стране, обществе, государстве.

Подобная оценка социально-экономической политики в России во второй половине XVIII в. оставляет слишком много вопросов. Главное же остается неясным: как могли ужиться в политике единой правящей элиты столь принципиально различные направления — субъективно осознанный либерализм и столь же осознанное «реакционное» феодально-крепостническое начало.

Между тем, на наш взгляд, есть вполне реальная возможность дать наиболее убедительную оценку такой политике как вполне целостному явлению. Для этого необходимо еще раз осознать кардинальнейшую особенность истории Российского государства, заключающуюся в том, что природно-кли-матические условия создавали в стране из века в век крайне неблагоприятную обстановку для развития основы основ ее существования — сельского хозяйства.

Российское общество вплоть до XX века развивалось как общество с относительно низким объемом совокупного прибавочного продукта, что в принципе навсегда обрекало бы его на судьбу примитивного земледельческого социума.

Поэтому историческая необходимость уже в средневековье привела в России к формированию особого, необычного для запада Европы типа государственности с весьма жесткими рычагами государственного механизма, ибо основной функцией Российского государства были концентрация и перераспределение относительного минимума прибавочного продукта в интересах развития и самого общества и его господствующего класса. Поэтому далеко не случайна была на востоке Европы многовековая традиция централизованной, самодержавной, по сути своей деспотической власти. Не случаен был и необычайно суровый режим крепостного права. Долгие века этот режим был призван обеспечивать поступательное развитие и общества и государства. Это развитие осуществлялось главным образом путем использования сверхнапряженного труда крестьянства, экономическое положение которого было на грани потери собственного воспроизводства.

Огромные пространства российского Нечерноземья веками были ареной практически убыточного сельского хозяйства. Во второй половине XVIII в. во Владимирской губернии лишь один уезд из 12-ти (Покровский) имел некоторый излишек зерна (по сравнению с тем количеством зерна, которое шло на собственное потребление). В четырех уездах своего зерна хватало лишь на 6—8 месяцев в году. Такое же положение было и в соседней Ярославской губернии. Здесь лишь три уезда обходились «своим хлебом» и в случае удачного урожая могли иметь некоторый товарный излишек зерна. В Тверской губернии в 80-е годы XVIH в. «по расчислению нескольких лет» годовой бюджет средней крестьянской семьи из 4-х человек (глава семьи, жена и двое детей) по расходам должен был составлять 26 руб. 43 с половиной копейки. В то же время реальный доход такой семьи был в год не более 6—10 руб. Остальные надо было добывать путем различного рода промыслов или жить впроголодь, разоряя свое собственное хозяйство. Последнее встречалось нередко. Достаточно сказать, что в среднем потребление всей зерновой продукции составляло лишь 1500 килокалорий на человека в сутки (норма 3—4 тыс. килокалорий).