Вячеслав Оргиш - Древняя Русь: Образование Киевского государства и введение христианства

Объединенные общей хозяйственной и культурной жизнью поселенцы небольших дворищ имели общее имущество, принадлежавшее всем безраздельно. Все вместе они образовывали группу, состоявшую из отца, 2-3 сыновей с семьями и племянников с дядьями. Бытовой индивидуализм здесь отсутствовал, семейная община занимала прочное доминирующее над всем укладом положение.

Такая компактная группа, или семейная община, объединенная безраздельным хозяйством, определяла многие черты древнего славянского быта, но не все. Дворища, на которых размещались семейные общины, объединялись в более крупные соседские союзы, получившие название верви. Эти территориальные организации выполняли определенную социально-политическую функцию, т. е. носили правительственный характер. Выступив в роли братств, организующих части племен, которые заняли те или иные территории под свои хозяйственные нужды, соседские общины по сути заменили родовое общество поземельным соседством. Признание их регулирующей роли в отношениях между отдельными дворищами отражало потребность в налаживании добрососедских связей между поселками. Способность устранять и предупреждать конфликты придала соседским общинам особую значимость, которая выразилась в практической выработке основ обычного права, направленного к разрешению всевозможных территориальных споров относительно владения угодьями, защиты их от посягательств соседей из другой волости. Значение соседских общин особенно возрастало по мере того, как они брали на себя организацию защиты внутреннего и внешнего мира, становились союзами охраны бытовых отношений, борющихся против преступности («лихих людей»), попыток отторгнуть общинные земли.

Семейная община (дворище) и соседская община – древнейшие формы организации общественной жизни восточных славян. Не являясь определенными этнографическими образованиями, расселившиеся по Восточно-Европейской равнине группы славян, вероятно, могли быть организованы и в более крупные политические структуры, охватывавшие значительные части поселенцев. Такие политические образования, решавшие определенные военные задачи, по свидетельствам византийских писателей, у восточных славян имели место уже в VI и VII вв. Предводительствуемые вождями (позднее князьями), они представляли собой военно-политические организации.

Приток массы славянских переселенцев в область Днепра был не только территориальным перемещением, но и экономическим событием огромной важности, перевернувшим прежний порядок. Славянам открылась возможность развивать торговлю, чему также немало способствовало доминировавшее на пространстве между Волгой и Днепром Хазарское государство, где этот род деятельности преобладал. Расселившись по Днепру и его притокам одинокими укрепленными дворами, восточнославянские поселенцы стали налаживать обмен товарами. Среди однодворок появились мелкие сборные торговые пункты, где обменивались, торговали произведенным продуктом. Такие сборные места назывались погостами. Эти мелкие сельские рынки вели к более крупным, образовавшимся на особенно оживленных торговых путях, связанных с внешней черноморско-каспийской торговлей.

Более важные погосты служили местом сбора дани и отправления судебных дел. Поэтому еще до возникновения внутреннего централизующего правительства они стали административными и судебными округами, т. е. территориальными правительственными организациями. Будучи торговыми центрами и складочными пунктами для сложившихся вокруг них промышленных округов, играя роль административных и судебных органов, главные погосты самостоятельно управляли своими округами. Наконец, самые главные погосты благодаря выгодам местоположения в процессе торговли, промышленного и культурного обмена выросли в города со значением волостных центров. Хотя процесс втягивания в волости славянского населения носил длительный характер, ко времени, когда в русскую жизнь стал инфильтрировать иноземный элемент, на Руси уже шел процесс налаживания государственных структур, города вели завоевание окрестных племен, не имевших своих городских средоточий. Короче говоря, русская земля жила своими местными порядками, варяжские князья не установили в ней свой государственный строй [35, 148- 150, 229].

При всем различии подходов к древнерусской истории ведущие исследователи согласны в том, что городские образования с их политическим значением возникли в ходе естественной эволюции [21, 449-453; 70, 62]. В VI-VIII вв. у восточных славян сложились условия, приведшие к рождению городов. Большая часть населения, занимаясь сельским хозяйством, промыслами, ремеслами, размещалась на неукрепленных поселениях. Появление специализированных поселков ремесленников, работавших для рынка, датируется VII-VIII вв. Эти поселения с течением времени укреплялись, становились средоточием внутренней, а в некоторых случаях и внешней торговли [23, 51-57]. В VIII-IX вв. происходит бурное развитие торговых связей, соответственно растут поселки такого типа, усиливается их политическая активность. Русская летопись называет десять древнейших городов этого периода: Киев, Новгород, Полоцк, Смоленск, Изборск, Ладогу, Белоозеро, Ростов, Муром, Любеч.

Все материалы свидетельствуют о том, что уклад жизни восточных славян к моменту образования единого древнерусского государства имел далеко не первозданный вид. К этому времени формы политической организации у них уже существовали. Появление варяжского элемента имело значение одного из факторов дальнейшего развития городского быта и изживания кровнородственных отношений, формирования городских волостей-княжеств. Варяжская сила подталкивала жизнь восточных славян к дальнейшим переменам, но ее влияние в политическом смысле не было начальным и решающим.

Таким образом, говорить о социально-политическом и культурном состоянии восточных славян в 50-60-е годы IX в., когда летописная хронология начинает древнерусскую историю, как о неразвитом, начальном, первобытном, совершенно неверно. Племенная жизнь у них к этому времени в основном осталась позади. Киевская Русь, а с ней и история восточных славян начинается в ясно очерченных организационно-политических формах. Жизненный уклад древнерусского народа к этому времени окончательно отошел от естественных родоплеменных отношений. Историческая картина рисует нам наличие у восточных славян известного числа «земель-волостей» (каждая со своим городским центром), политически объединенных вокруг Киева.

Между племенным укладом и политическим устройством земельных областей проследить генетический переход крайне трудно. Племенной порядок не дает оснований прямо связывать себя с политическим устройством «земель-волостей». Последние не наследуют его, а уничтожают. Вот почему неверно определять политическую структуру древнерусского государства как федерацию племен. Земли делились не по этнографическим признакам жителей, а на основании их отнесенности к городам-центрам, которые владели ими.