Сергей Смирнов - Рассказы о неизвестных героях

Чу! Слышится пение „Интернационала“. Я поспешил туда. Перед моими глазами стояли четыре молодых лейтенанта. Обнявшись, они в последний раз пропели пролетарский гимн. „За Родину! За нашу любимую партию! За нашу победу!“ Прозвучало четыре выстрела. Четыре трупа лежали неподвижно…

Изверг, гитлеровская мразь, посмотри на умирающих детишек, матерей, бойцов, командиров! Они не просят от вас пощады, не становятся на колени перед бандитами, издевающимися над мирными людьми! Гордо умирают они за свою любимую, священную Родину…»

Только к вечеру перестали работать немецкие машины, нагнетавшие дым в каменоломни. Мало-помалу воздух в подземельях очистился, и можно было зажечь факелы. При их свете оставшиеся в живых увидели страшную картину.

Все тоннели и коридоры оказались усеяны трупами задохнувшихся, задавленных, покончивших с собой людей. Этих трупов были тысячи. А другие тысячи людей во время газо-дымовой атаки вырвались наружу и попали в плен. Каменоломни сразу обезлюдели. Здесь осталось теперь около полутора тысяч человек, почти исключительно военных, но зато это были самые крепкие, самые мужественные люди, готовые ко всем испытаниям дальнейшей борьбы, какой бы трудной она ни была.

Как только закончилась газовая атака врага, командиры подземного гарнизона собрались на совещание. Обстановка резко изменилась, и нужно было обсудить и решить множество важных вопросов. И прежде всего предстояло решить главный вопрос — что делать гарнизону дальше.

У защитников каменоломен было два выхода: оставаться на месте и продолжать свою оборону или попытаться ночью внезапным ударом прорвать кольцо врага и затем идти на соединение с партизанами, которые, по имевшимся сведениям, действовали в районе поселка Старый Крым в густых крымских лесах. Эта проблема вызвала самые горячие споры.

Конечно, дальнейшая оборона представляла огромные трудности, и никто не сомневался, что трудности эти будут с каждым днем возрастать. Но и прорыв был делом не менее сложным и казался даже более бесперспективным по своим возможным результатам. В эти дни немцы стянули в район каменоломен много войск. Вероятно, они учитывали, что после газовой атаки гарнизон может предпринять какие-нибудь отчаянные действия, и, должно быть, уже подготовились к ним. Даже при успехе операции бой на прорыв слишком дорого обойдется подземному гарнизону. А затем положение тех, кто прорвется, станет еще более трудным. До лесов Старого Крыма, где действуют партизаны, надо было пройти несколько десятков километров. А местность между Аджимушкаем и Старым Крымом была совершенно открытой, безлесной. Майские ночи коротки, и темнота лишь ненадолго укроет прорвавшихся от глаз противника. С рассветом их неизбежно обнаружат и атакуют немецкие самолеты, наперерез им враг пошлет колонны моторизованной пехоты, танки, и вся оставшаяся группа защитников Аджимушкая будет, без сомнения, уничтожена прежде, чем она достигнет спасительных лесов.

Обороняясь, они могли продержаться в этих подземельях еще более или менее значительное время. Своим огнем из амбразур, ночными вылазками они каждый день наносят урон врагу. Продолжая оборону, они отвлекают на себя войска противника, мешают ему перебросить их на другие участки фронта и, значит, помогают борьбе, которую ведет Красная Армия, выполняют свою боевую задачу. Наконец большинство командиров было уверено в том, что наши части, отброшенные за Керченский пролив на Кавказ, вскоре оправятся, восстановят свои силы и снова высадит десант на крымское побережье. И тогда подземный гарнизон Аджимушкая может сыграть очень важную роль — защитники каменоломен вырвутся наружу и ударят в спину немцам, взаимодействуя с десантниками и обеспечивая успех этой операции.

Словом, обсудив все возможные варианты действий, командиры решили, что гарнизон должен остаться на месте и продолжать борьбу.

Теперь нужно было подумать об организации дальнейшей обороны. Первым делом следовало подготовиться к новым газо-дымовым атакам — с утра немцы могли повторить их. Решили тотчас же начать строить импровизированные газоубежища.

Надо было за ночь сделать множество других неотложных дел. Убрать тысячи трупов, валявшихся в подземельях, — похоронить их или отнести в дальние отсеки тоннелей. Учесть всех людей, оставшихся в живых после первой газовой атаки, и заново распределить их по подразделениям. Взять на строгий учет все запасы продовольствия и подумать о снабжении водой. Выработать строгий порядок жизни и боевых действий этого подземного гарнизона, потому что только такой порядок и железная дисциплина могли помочь защитникам каменоломен преодолеть все невероятные трудности, возникшие перед ними. Все это было подробно обсуждено в ту ночь командирами.

Всю ночь в самых дальних подземельях шло строительство убежищ. Выбранные для них помещения отгораживались стенами, сложенными из камня. Со складов взяли брезенты, в коридорах подбирали брошенные плащ-палатки, одеяла, шинели и из этого сшивали большие, широкие занавесы — их вешали перед входом в убежище, чтобы преградить доступ дыму. Первое самое просторное и самое надежное газоубежище построили для госпиталя, в котором находились десятки раненых и больных. К утру были готовы и несколько других помещений. Теперь с началом газовой атаки весь гарнизон мог укрыться в этих убежищах. Противогазы роздали только командирам и бойцам дежурных подразделений, которые во время газовых атак должны были находиться у входов в подземелье и своим огнем отражать попытки врага проникнуть внутрь.

А пока шло строительство убежищ, другие команды занимались уборкой трупов. На складах под руководством интенданта Желтовского происходил учет всего оставшегося продовольствия. Отправились на вылазку команды водоносов. Несколько командиров инженерных войск бродили по подземельям, составляя их план. Их уверенно водили по этому лабиринту двое — мужчина в штатской одежде и мальчик-подросток.

Это были житель Керчи Николай Семенович Данченко и его четырнадцатилетний сын Коля. Местный уроженец, Николай Семенович к тому же одно время работал в каменоломнях и превосходно знал расположение подземелий. А когда в 1941 году в Керчь пришли немцы, он и Коля вместе с партизанами ушли в каменоломни и провели там несколько недель, до тех пор, пока в декабре сюда не вернулись наши войска. Когда же пришлось уходить во второй раз, Данченко не колебался. На этот раз он привел туда, в каменоломни, не только Колю, но и свою жену с маленькой дочкой. Но накануне, во время газовой атаки, жена Данченко и его дочка вместе с другими женщинами и детьми вышли наверх и были захвачены в плен, а Николай Семенович и Коля решили до конца остаться с защитниками каменоломен. Они оказались очень полезными — первое время служили проводниками по этим подземельям, потом помогли составить план каменоломен и, зная хорошо окрестности, были неоценимыми советчиками, когда планировались ночные вылазки гарнизона. Так и погибли они впоследствии без следа в подземельях, вместе с большинством их защитников.