Сергей Смирнов - Рассказы о неизвестных героях

В Болгарии он формовал кирпичи и был шахтером, в Люксембурге — рабочим на кожевенной фабрике, во Франции — экскаваторщиком и машинистом подвесной дороги, в Ницце работал шофером то у итальянского дипломата, то у богатой старухи американки, то у иракского принца. Потом он поселился в столице Югославии Белграде и служил там шофером в греческом посольстве.

Как известно, в 1941 году, незадолго перед гитлеровской агрессией против СССР, Германия и Италия напали на Югославию и оккупировали эту страну. Бежавшее из Белграда греческое посольство было захвачено итальянскими войсками и перевезено в албанский порт Дураццо. Греков вскоре отпустили на родину, в Афины, тоже занятые немцами, а Флейшера, как русского, оставили на месте. Когда началась война на востоке, ему предложили свободное возвращение в Белград при условии, если он вступит добровольцем в белоэмигрантские батальоны, которые гитлеровцы формировали для советско-германского фронта.

Флейшер давно уже проклинал тех, кто когда-то вывез его на чужбину, лишил его родины. Все эти годы эмигрантской жизни он жадно ловил долетавшие до него известия о преобразованиях, совершающихся в Советском Союзе. И он с негодованием отверг предложение изменить своему народу, поднять против него оружие. Наоборот, теперь он напряженно думал, как бы помочь родной стране в тяжелой борьбе с врагом, хоть и находился он так далеко от нее.

Через швейцара гостиницы, где его содержали как интернированного иностранца, он узнал, что в горах по соседству с Дураццо уже действуют албанские и югославские партизаны. Этот же швейцар помог ему связаться с партизанами, и было условлено, что вскоре он убежит в отряд.

Но его опередили. Кто-то донес властям о намерении Флейшера. Его тотчас же в сопровождении жандармов посадили на пароход и отправили на поселение в Италию, в маленькую деревню в Абруццких горах. Оттуда он списался с друзьями из числа русских эмигрантов, живших в Риме, и те выхлопотали ему разрешение переехать в итальянскую столицу. Там он обязан был регулярно отмечаться в полиции, но зато имел право работать по найму. Он устроился на должность метрдотеля в сиамское посольство. Когда в 1943 году союзные войска высадились на юге страны, а Гитлер оккупировал Италию, посол Сиама со всем персоналом уехал на север — в резиденцию марионеточного правительства Муссолини, а Флейшеру оставили ключи от виллы Тай, поручив охранять здание и имущество.

В Риме Флейшер сдружился с несколькими патриотически настроенными русскими эмигрантами. Эти люди, как и он, глубоко переживали события, происходившие на родине, и страдали от мысли, что в такой час они остаются в стороне от борьбы своего народа. Позднее через них Флейщер познакомился со многими итальянскими коммунистами, участниками подпольного антифашистского Сопротивления в Риме.

Как раз в это время — во второй половине 1943 года — гитлеровцы начали привозить в Италию на работу советских военнопленных. Их заставляли демонтировать оборудование заводов, подлежащих вывозу в Германию, — Гитлер уже чувствовал, что в Италии ему долго не продержаться. Стало известно, что в окрестностях Рима есть уже несколько лагерей, где содержатся пленные советские солдаты и офицеры. И тогда у Флейшера и его товарищей возникла мысль — помочь бежать этим пленным, вооружить их и направить в итальянские партизанские отряды или сформировать самостоятельные группы советских партизан. При этом вилла Тай была бы идеальным убежищем для беглецов. Вилла пользовалась правом дипломатической неприкосновенности, и Флейшер был сейчас ее полновластным хозяином — пленные на первое время могли бы укрыться здесь, пока им достанут оружие и переправят в районы партизанских действий.

Одним из новых друзей Флейшера был строительный подрядчик Ренато Боро, коммунист из городка Монтеротондо, в 25 километрах к северу от Рима. Он работал на стройках в самой столице и каждый день приезжал сюда на автобусе. От него и узнал Флейшер, что с Монтеротондо привезли партию советских пленных, которые с помощью таких общепонятных слов, как «коммунист», «Интернационал», уже установили некоторое взаимопонимание с местными антифашистами. Как рассказывал Боро, советские люди жестами и мимикой намекали итальянцам, что они хотели бы бежать из плена и уйти в партизаны. Но в Монтеротондо никто не знал русского языка, и окончательно договориться не удавалось.

Флейшер тут же посвятил Ренато Боро в свой замысел И тогда Боро повел его к видному коммунисту Помпилио Молинари, одному из руководителей антифашистского Сопротивления в римской провинции, Молинари горячо одобрил идею Флейшера и выделил своих людей для подготовки побегов советских пленных. С тех пор вся деятельность русских партизан и подпольщиков в Риме и его окрестностях направлялась и руководилась штабом итальянского антифашистского Сопротивления через Помпилио Молинари, от которого Флейшер получал и задания и необходимую помощь.

Боро привез Флейшера в Монтеротондо и организовал ему тайную встречу с одним из пленных — бывшим санинструктором Красной Армии, богатырски сложенным, могучим человеком Алексеем Коляскиным. Тот обещал подготовить к побегу группу надежных и смелых товарищей. Обо всем было условлено, и дальнейшее взяли на себя итальянские друзья.

Четырнадцать пленных во главе с Алексеем Коляскиным и его другом ефрейтором Анатолием Тарасенко бежали в ночь с 23 на 24 октября 1943 года. Они воспользовались тем, что в этот день немецкая охрана перепилась — у гитлеровцев был какой-то праздник. Часового у выхода удалось бесшумно снять, и беглецы оказались на темной, затянутой осенним дождем улице Монтеротондо.

Там ждал их в назначенном месте итальянец-проводник. Переулками они торопливо выбрались за окраины городка в горы. Проводник привел их в глубокое ущелье, густо заросшее колючим кустарником. Здесь им предстояло организовать свою будущую партизанскую базу.

И вдруг партизаны разом остановились: в глубине ущелья стояли два итальянских солдата. Тотчас же мелькнула мысль о предательстве, о ловушке. Но солдаты, нагнувшись к ящикам, стоявшим около них, стали вынимать оттуда автоматы, ручные пулеметы, протягивая их партизанам. Это были люди Помпилио Молинари, приготовившие для беглецов и оружие и запас продовольствия.

Бывшие пленные едва не задушили в объятиях своих итальянских друзей. Взяв в руки автоматы и пулеметы, они снова почувствовали себя воинами, советскими солдатами, хотя и находились за сотни километров от Родины.

Первые две недели ушли на подготовку: партизаны изучали незнакомое им иностранное оружие, с помощью итальянских товарищей знакомились с местностью, устанавливали связь с надежными людьми в соседних деревнях. Потом они начали боевые действия: уходя за несколько десятков километров от базы, устраивали диверсии, засады на дорогах, нападали на автоколонны и небольшие отряды врага. Вскоре группа пополнилась новыми беглецами и разрослась настолько, что в густонаселенной местности ее трудно стало скрывать и снабжать всем необходимым. Посоветовавшись с Молинари, Флейшер оставил в Монтеротондо часть бойцов во главе с Тарасенко, а большую половину партизан под командованием Коляскина перебросил к югу от Рима, в районы местечек Джендзано и Палестрины, где они продолжали свои операции. А вскоре возникла и третья группа партизан — «Молодежный отряд». Она находилась в самом Риме, в подвале и помещениях виллы Тай и командовать ею Флейшер поручил бывшему технику Красной Армии сибиряку Петру Конопелько.