Владимир Иким - Большой полёт крылатого коня

Сам гурхан Елюй Даши несторианином не был. Воспитание он получил конфуцианское. Мусульманский автор Ибн Ал-Асир называет его манихеем. Свои послания к мусульманским правителям гурхан предварял исламской формулой: "Во Имя Бога, Милостивого, Милосердного". Достоверно известно, что незадолго до смерти Елюй Даши перед своими полками приносил серого быка и белую лошадь "в жертву небу, земле и предкам", - а это уже акт не несторианства и не манихейства, а древнемонгольской "черной веры". Впрочем, возможно, Елюй Даши (подобно Чингисхану и первым Чингисидам) отличался религиозным равнодушием и совершал языческие обряды в угоду части своей армии. Остается невыясненным: почему Елюй Даши в легенде назван "Иоанном"? Несториан среди кара-киданей было не меньше, чем язычников, - а имя "Иоанн" в несторианских общинах Центральной Азии являлось очень популярным. Их кафедральный собор в Самарканде был освящен во имя святого пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Особо почитался святой мученик Иоанн Мервский. Больших успехов в Великой Степи несторианская проповедь достигла при католикосе Иоанне IV. А в войсках Елюя Даши имя Иоанн (Инанч или Эниат в местном произношении) носил один из видных полководцев-несториан. Возможно при появлении легенды имя военачальника было "присвоено" самому "царю", то есть гурхану. Впоследствии именно этот полководец Иоанн-Инанч возглавил сделавшееся самостоятельным ханство несториан-найманов. Крестились и потомки Елюя Даши, ставшие гурханами кара-киданей. Его сын носил имя Илия, а внук был назван Чжулху (Джурка, Георгий). Джулху был ревностным несторианином, помогал католикосу Илии III в организации митрополии Кашгара и Невакета.

В то время, когда кара-кидани создавали свое государство, их степные соплеменники - кочевые монгольские народы оказались перед угрозой уничтожения. Китайская империя Цзинь приступила к планомерному геноциду населения Степи. По словам китайского летописца, эта агрессия началась после того, как какой-то гадатель предсказал чжурчженьскому Богдо-хану, ставшему императором Северного Китая, гибель его державы от кочевников. Это был типичный случай демонского внушения: впоследствии Китай действительно пал под натиском монголо-тюркского союза, - "пророчество" сбылось: но именно потому, что император поддался лукавому суеверию, начал истреблять степняков, чем вызвал их ненависть и объединение в борьбе с Поднебесной империей.

С презрением относясь к кочевникам, китайцы даже не разбирались в их племенных и национальных различиях. С VIII века в китайских источниках все степняки именовались "татарами" - по названию одного из самых сильных кочевых племен (средневековые татары - народ чисто монгольский, ничего общего не имеющий с современными казанскими и крымскими татарами, народами тюркскими). "Татар" китайцы подразделяли на "белых, черных и диких". "Белыми татарами" называли народы, ведущие полуоседлый или оседлый образ жизни, перенимавшие китайские обычаи: таковыми считали киданей, уйгуров и тюрок-шато. "Черные татары" - это кочевники-скотоводы: кераиты, найманы, собственно татары, басмалы, меркиты, имевшие начатки государственной организации, объединенные в степные ханства. Наконец, "дикими татарами" именовали живущие охотой и рыбной ловлей разрозненные племена и роды. Монгольского или тюркского происхождения были те или иные "татары" - в этом китайцы не разбирались.

С середины ХII века империя Цзинь обрушивает свою военную мощь на "черных и диких татар". Очевидец событий, китаец Ман Хун писал: "Цзиньский император с испугом воскликнул: "Татары непременно будут причиной беспокойства для нашего царства". Поэтому он отдал приказание немедленно выступить в поход против их степной страны. Через каждые три года отправлялись войска на север для истребления и грабежа: это называлось "приобретением рабов и уничтожением людей". В Китае помнят - в чьем доме не было куплено в рабство татарских девочек и мальчиков. Это были все захваченные в плен войсками. Татары убежали в пустыню и мщение проникло в их мозг и кровь". Геноцид продолжался около тридцати лет.

Разумеется, для отпора мощному и беспощадному врагу требовалось единство Степи. Все крупные степные народы (кроме собственно татар) были несторианскими: религия казалась естественной опорой объединения. Но оставался вопрос: кто именно выступит объединителем? Два сильнейших народа, кераиты и найманы, не желали уступать друг другу в споре о чести и власти. Так, в разгар геноцида, вспыхнула ещё внутренняя степная война, лозунг которой сформулировал Инанч-хан Найманский: "В Степи не должно быть двух ханов!"

Об Инанч-хане (Иоанне) Найманском писал Гильом Рубрук: "Несторианин пастух, человек могущественный и владычествующий над народом, именуемым Найман и принадлежавшим к христианам-несторианам. Этот несторианец превознес себя в короли, и несториане назвали его королем Иоанном, говоря о нем вдесятеро больше, чем было согласно с истиной". Его соперником в борьбе за возглавление Степи был Ван-хан Тогрул-бек Кераитский (китайский его титул "Ван" - "царь" казался европейцам именем "Иоанн"). Марко Поло называет его "папой Иоанном, обладателем Восточной области, в которой много городов и замков". Оба эти степные властители могут считаться прототипами легенды о "царе-первосвященнике Иоанне". Возможно, они действительно были этнархами: и военными, и духовными вождями своих народов. Ведь несторианство, вопреки канонам Апостольской Церкви, не воспрещало своим священникам заниматься политикой и даже носить оружие и вести войны. К примеру, под Самаркандом обнаружено захоронение несторианского епископа - в соответствующем облачении, с золотым наперсным крестом, - и в ту же могилу положены лук и колчан со стрелами.

В степной междоусобице на сторону найманов встали меркиты и татары. Кераитское ханство оказалось бы в изоляции, - если бы его союзниками не выступили племена Внутренней Монголии, наконец объединившиеся и принявшие древнейшее наименование "моалов", собственно монголов.

Ван-хану Тогрул-беку в юности пришлось пережить немало трудностей в борьбе со своими родственниками за кераитский престол. Он добился власти, благодаря поддержке монгольского богатыря Есугей-баатура. Ван-хан не забыл об этом, - и, в свою очередь, поддержал Тэмучжина, сына Есугея, когда того начали преследовать в его собственном племени. Опираясь на помощь кераитов, Тэмучжин сумел добиться того, что его признали своим главой "черные" монголы. В 1183 году Тэмучжин был провозглашен монгольским ханом с титулом "Чингис" - "Всеобъемлющий".

Караитско-монгольский союз оказался сильнее своих противников: в 1202 году Чингис разгромил татар, Ван-хан победил меркитов, а затем союзники общими силами нанесли удар по найманам. Во время этого похода Ван-хан попал в окружение: Чингис выручил его из беды, но, шантажируя своего былого благодетеля, заставил того в награду за помощь "усыновить" его и объявить своим наследником. Ван-хан вынужден был принять это условие.