Игорь Кузнецов - Засекреченные трагедии советской истории

Рвение Ягоды на ниве борьбы с инакомыслящими не осталось незамеченным. В 1930 г. его одаривают вторым орденом Красного Знамени. Ягода становится значимой фигурой, и многие репрессированные обращаются за помощью непосредственно к нему. Однако Ягода прекрасно понимает: нельзя одной рукой и сажать, и миловать. Он и не собирается входить в положение репрессированных, и потому обращения к нему остаются без внимания. Лишь нужные люди находят у него не только защиту, но и покровительство.

Тем временем, разворачивается строительство Беломоро-Балтийского канала. Ведомство Ягоды нескончаемым потоком направляло сюда рабочую силу. Окончание строительства канала ознаменовалось раздачей орденов большой группе руководителей, инженеров и передовиков. За строительство этого сооружения у Ягоды прибавился орден Ленина.

На следующий год канал посетил Сталин. Очевидец этого исторического события С. С. Кожевников, в то время командир подводной лодки «Народоволец», вспоминает:

«Выходит из шлюза колесный пароходик «Анохин» — принимают концы, сходни, и на берег выходят друг за другом: Ворошилов, Сталин, Киров и Ягода. Этот, правда, сразу отошел в сторонку. Там и стоял. Закупнев, командующий пароходом, отдал рапорт, поприветствовали наркома. Он поздравил нас с переходом, рассказал что-то о значении нового флота. Затем выступил Киров, который все больше про экономику края говорил. В общем, выступили они, и… пауза. Сталин стоит и курит, даже чуть отвернулся в сторону. Пауза затягивается уже до неприличности. Тут за нашими спинами забегали флотские политработники, шепчут: «Вызывайте товарища Сталина». А как вызывать, мы же в строю стоим! Тут же и Ворошилов отступил на шаг, за спину Сталина, показал на него пальцем и машет: дескать, похлопать нужно. Ну, кто-то хлопнул, кто-то буркнул: «Товарищ Сталин, выступите…» А они недалеко от меня стояли, и вот вижу, как Ворошилов пригнулся к Сталину и что-то шепчет ему на ухо. А тот вдруг трубку вынул изо рта и сердито буркнул: «Не буду». Повернулся и пошел…»

10 мая 1934 г. от паралича сердца скончался В.Р. Менжинский. Его должность официально перешла к Ягоде. Спустя два месяца ЦИК СССР принял постановление об образовании Народного комиссариата внутренних дел СССР. Под эгидой этого наркомата оказались Главное управление государственной безопасности, Главное управление лагерей, Главное управление рабоче-крестьянской милиции. Среди наркоматов того времени это было самое могущественное ведомство во главе с Ягодой. 26 ноября 1935 г. в соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР ему было присвоено звание Генерального комиссара государственной безопасности.

Казалось, ничто не предвещало грозы, но тучи над головой Ягоды сгущались. В первой половине 1936 г. под его активным руководством ведется работа по подготовке процесса «правых» и начинаются аресты. В сентябре Сталин уже знакомится с протоколами допроса некоторых из арестованных, где излагаются показания «О террористической деятельности контрреволюционной организации правых».

25 сентября, отдыхающие в Сочи Сталин и Жданов, направляют в адрес Кагановича и Молотова телеграмму с оценкой действий наркома: «Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года». Через день, 27 сентября, Ягода отстраняется от должности наркома внутренних дел и становится наркомом связи вместо снятого с этого поста А. Рыкова. Фактически участь его была предрешена, и перемещение являлось своего рода тактическим ходом.

Представляется, что выдвинутое в телеграмме обвинение против Ягоды является чисто формальным. Ведь, именно он первоначально загнал троцкистов и других оппозиционеров в ссылку, а затем пустил их по второму кругу через тюрьмы и исправительно-трудовые лагеря. Под его руководством были подготовлены политические процессы в отношении «правых» после убийства Кирова.

Поэтому упрек в адрес Ягоды крайне не убедителен. После подобного обвинения, чтобы удержаться в своем кресле, Ягода вполне мог решить задачу по тотальному разгрому оппозиции, выполнив пятилетку за один год. Было бы наивно полагать, что Сталину и Жданову потребовался «козел отпущения».

Между Москвой и Сочи был разыгран политический спектакль с заменой главного действующего лица, и жаловаться было некому. Со Сталиным ему просто не дали связаться. Дело, очевидно, заключалось в другом, Сталин и его ближайшее окружение вполне отчетливо осознали ту силу, которую приобрел Ягода за годы работы в ведомстве.

Мимо Сталина не прошла и та информация, которой владел Н. И. Ежов, заведуя орготделом ЦК ВКП(б). Кому-кому, а Ежову было достаточно отчетливо видно, с каким усердием и настойчивостью Ягода повсеместно расставлял на ключевых постах не только своего ведомства, нужных ему людей. Ягода стал слишком опасным, пришло время его убрать с политической арены.

29 января 1937 г. ЦИК СССР принимает решение о переводе Генерального комиссара государственной безопасности Г. Г. Ягоды в запас. Это был второй чувствительный удар. Высокое специальное звание, оставленное ему при отстранении от руководства Народным комиссариатом внутренних дел, если и не гарантировало прежних должностных привилегий, то являлось прочным связующим звеном с высшими структурами. Теперь разрывалось и оно.

Но не столько этот факт обеспокоил Генриха Ягоду, сколько ясно просматривавшийся в решении ЦИК подтекст: о нем не забыли, за ним следят, опала продолжается. Новых потрясений можно было ждать в любую минуту.

3 апреля 1937 г. за ним пришли. Люди в форме, которую некогда сам же Ягода и ввел своим приказом, предъявили ордер на арест, вежливо предложили пройти в машину. Узкое нервное лицо Ягоды дернулось, как от удара. Быть может, как никто другой, бывший руководитель НКВД почувствовал, что его жизнь кончена. Оттуда, куда его сейчас повезут, выхода уже нет. По иронии судьбы, именно Ягода приложил столько стараний, чтобы ни один, оказавшийся там, уже никогда не вырвался на свободу. И вот теперь ему самому предстояло пройти этим путем обреченных.

По официальной версии, в апреле 1937 г. Генрих Ягода был привлечен к ответственности ввиду «обнаруженных должностных преступлений уголовного характера». На предварительном следствии бывшему руководителю НКВД предъявили множество обвинений — от контрреволюционной троцкистской деятельности до шпионажа в пользу фашистской Германии. Это еврея, когда Германия уже покрылась сетью концентрационных лагерей по уничтожению еврейского населения.

Обвинили его и в организации так называемых «медицинских убийств» Горького, Куйбышева, Менжинского и других. Бывшему наркому инкриминировали и покушение на жизнь секретаря ЦК Николая Ежова. Фабула поражала воображение непосвященных. Согласно материалам дела, нарком внутренних дел Ягода опрыскал стены и портреты кабинета своего преемника сильнейшим ядом, испаряющимся при комнатной температуре.