Георгий Иссерсон - Новые формы борьбы

Конечно, несостоятельность всей государственной и военной системы Польши и небоеспособность ее армии были той решающей причиной, которая определила весь исход германо-польской войны.

Однако этот исход с таким же конечным результатом мог принять и иные формы. Были ведь жестокие поражения л в прошлые войны, когда армия, сохранившая, однако, определенный боевой порядок, была просто разбита своим противником на поле сражения.

Польская армия была разбита иначе. Она в сущности даже не смогла принять положение, в котором могла бы быть разбита как. организованная сила. По истечении десяти дней она была просто разодрана на клочья и схвачена со всех сторон по частям.

Столь катастрофическое положение и потеря всяких возможностей для организации сопротивления могли, конечно, наступить лишь под гнетом таких подавляющих ударов, которые вносят общее смятение и хаос и поражают самый мозг армии, перестающей быть организованной силой.

Перед военным исследованием, естественно, возникает вопрос, как это было возможно и в чем здесь причина?

Отвлечемся на минуту от тех форм, которые приняла война в Польше в сентябре 1939 года.

Предположим, что тыл польской армии не был подавлен о воздуха, что транспорт не был парализован ц центры управления не были выведены из строя.

Предположим затем, что быстроподвижные войска германцев не прорвались к Варшаве и Сандомиру, что они не грозили глубоким обходом Варшавы с севера, что они не обогнали колонны отступавших польских войск и не появились в глубоком тылу на их путях отхода.

Все остальное в сложившейся обстановке оставим так, как это возникло после проигранного пограничного сражения; когда польская армия была вынуждена к отходу по всему фронту{15}. Иными словами, предположим такую обстановку отхода поляков, в которой находились англо-французы после пограничного сражения в 1914 году и слабые отряды республиканской армии Испании, когда они отступали в 1936 году к Мадриду.

В такой обстановке польские войска, хотя и разбитые и подавленные, но теснимые только с фронта, могли относительно беспрепятственно совершить отход и занять, наконец, организованный фронт обороны на линии Нарев, Висла, Сан, а возможно, и западнее, на линии Рава, Бзура, Пилица.

Окружения в этом случае, видимо, не могла бы избежать лишь группа войск, оставшихся в Данцигском коридоре., Однако группа к северу от Варшавы могла бы прочно занять сильный рубеж р. Нарев. Познанская группа могла бы отойти на среднюю Вислу, а Силезская группа - на р. Сан. Тогда фронт был бы организован, а под его прикрытием могли быть отмобилизованы все резервные дивизии и укреплен тыл.

Но вот

а) управление парализовано и выведено из строя; связи с войсками оно больше не имеет;

б) транспорт парализован; все крупные железнодорожные узлы находятся под систематическим бомбардированием с воздуха, подвоза нет и в тылу общий хаос;

в) а главное - в тело всей армии глубоко вонзились острия танковых соединений; между группами отступающих войск они прорвались в глубокий тыл, вплоть до столицы, далеко обогнали отходящие колонны, всюду вышли им в тыл и опередили их на всех важнейших рубежах вплоть до Вислы и Сана.

В этих условиях все возможности для организации сопротивления отпадают. Фронт не может быть создан потому что он уже взорван с тыла. Нельзя ведь ставить забор, если изнутри подрублены его устои.

Глубокая операция, как одновременное поражение всей глубины - операционной базы противника, как быстрое распространение удара в глубокий тыл, реально показала свое огромное действенное значение. Она создала возможность беспрерывного развития маневренного вала и отняла у отступающего всякие условия для сбора своих сил и организации фронта борьбы.

Решающую роль в достижении этих результатов имел новый способ применения современных средств борьбы, главным образом авиации и самостоятельных мото-механизироваиных соединений.

Германская авиация использовалась двояко: для самостоятельных действий стратегического значения - по аэродромам противника, железнодорожным узлам, путям подвоза и важным военным объектам в глубоком тылу и для непосредственного тактического содействия своим войскам - по живой силе противника.

В зависимости от хода борьбы на земле радиус действия авиации то возрастал, то сокращался. Временами, когда узел боевых событий завязывался на каком-либо участке фронта, вся основная масса авиации появлялась на поле боя и подавляющими ударами с воздуха по боевым порядкам противника помогала сломить его сопротивление.

Ни одно сосредоточение польских войск не могло быть выполнено, оно немедленно обнаруживалось германской авиацией и подавлялось. Так, все попытки поляков организовать контратаку каждый раз срывались. Бомбардировщики и штурмовики рассеивали польские войска, прежде чем они оказывались в состоянии начать действовать или принять бой. От этого особенно страдала польская кавалерия.

Действия бронетанковых соединений, как правило, все время поддерживались авиацией. При этом достигалось самое тесное взаимодействие земли и воздуха. Когда, например, бронечасти группы Гудериана, подойдя к Нареву, были встречены огнем тяжелой артиллерии противника, вызванные из Восточной Пруссии бомбардировщики через 20 минут появились над полем боя. При этом одна группа самолетов "Физелер шторх" опустилась в ближайшем тылу поля боя и действовала с полевой посадочной площадки.

Взаимодействие с авиацией было, несомненно, одной из главных причин успеха германских мото-механизированных соединений. В двух случаях, когда танковые часта атаковали без поддержки авиации, они не имели успеха.

Таким образом, непосредственное содействие авиации успеху наземных войск показало свое огромное значение в современном бою.

Это, однако, ни в какой степени не может быть противопоставлено самостоятельному применению авиации, сыгравшему в германо-польской войне решающую роль.

Первые удары германских воздушных сил были направлены против авиации и тыла противника. При этом первые успехи были достигнуты не в воздушных боях, а в действиях против наземных целей, в бомбардировке аэродромов и военных объектов.

Дальние цели важного стратегического значения то с большим, то с меньшим напряжением находились все время под ударами с воздуха. Транспорт, связь и управление были в такой степени парализованы бомбардировкой, что не могли сколько-нибудь нормально функционировать. Это и создало общий хаос и смятение с тылу. Под воздействие с воздуха были взяты и важные экономические объекты, в том числе нефтяные источники в Галиции. Германская авиация бомбардировала их в течение 10 дней подряд, и в конце концов поляки остались без нефти.