Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 1)

Перешагнув через порог, Антон тревожно обшарил глазами кабинет.

- Здравствуй, Петр, - сказал он негромко. - И тебя выследили ищейки? Сердце Полипова заледенело. Что, если Свиридов объяснит, каким образом его, Полипова, "выследили"? Но Свиридов только нервно усмехнулся одними губами.

Антон тяжело, как старик, подошел к столу и сел на стул, понюхал воздух.

- Опять пил, Свиридов?

В глазах у Свиридова блеснул лихорадочный огонек, стал разгораться.

- Не пойму я тебя, Свиридов, - продолжал Антон. - Вернее, кажется мне иногда - жжет тебя внутри какой-то огонь, остатки совести, что ли, человеческой в тебе шевелятся, и ты заливаешь, глушишь эти остатки водкой.

- Верно, угадал, хе-хе... - Смех Свиридова был сухой, деревянный.

- А потом подумаю: нет, какая может быть совесть у озверелого палача, опустившегося до уровня скотины!

- И тут угадал, хе-хе... - И вдруг, зеленея, взорвался: - Угадал, да, да! Угадал! - И обхватил голову обеими руками, запустил пальцы в волосы, будто хотел вырвать их. - Только тебе от этого не легче. Не легче!

- Да, я знаю, ты расстреляешь нас всех - меня, Лизу... всю нашу семью, проговорил Антон. - Юрку даже... ребенка не пожалеешь. Но ведь народ-то весь вам не перестрелять, не уничтожить, не подмять.

- Да? - И Свиридов усмехнулся. - Ты что, слепой, глухой? Не знаешь, не понимаешь, что происходит в России? Новониколаевск пал, Челябинск, Екатеринбург, Барнаул, Омск, Томск, Красноярск наши. На Дальнем Востоке японцы, Забайкалье контролирует атаман Семенов, Южный Урал - атаман Дутов. В Поволжье добивают остатки красных отрядов. Все! Советской власти хватило на полгода. Была - и кончилась. И не будет больше.

- Э-э, нет, братец! Была, есть и вечно будет. В тех городах, которые ты перечислил, уже созданы, уже действуют подпольные партийные организации. Они поднимают народ, и скоро этот народ придавит вас к ногтю.

- Пока мы давим!

- Недолго вам осталось. Ведь от бессилия свирепствуете. Скоро, очень скоро народ спросит с вас за тысячи замученных, расстрелянных! За все сполна платить будете!

- Ну, поговорили умненько - и будет! - прервал его Свиридов. - Вопрос все тот же - кто мог войти в состав Томского подпольного горкома?

- Не знаю я, Свиридов. Я же был арестован тобой за несколько дней до занятия Томска белочехами. Кроме того, я возвращался из Москвы.

- Я понимаю, что наверняка ты не можешь знать. Но предположительно.

Полипов, лишний и забытый, сидел у стены, с недоумением наблюдая за допросом. Зачем Свиридову фамилии томских подпольщиков, когда своих, новониколаевских, он оставил в покое? Или он врет, Свиридов этот, Субботин и все остальные давно арестованы? И сейчас, после Антона, Свиридов начнет их вызывать по одному на очную ставку с ним, с Полиповым? Ну да, так, наверное, и будет! Вот зачем он, Полипов, доставлен сюда, в контрразведку. Непонятно только, почему именно таким способом, зачем его били тут.

И Полипов, мгновенно представив, что через несколько минут ему надо будет глядеть в глаза Субботину, облился холодным потом.

Однако события развернулись совсем по-другому.

- Значит, не будешь говорить? - переспросил Свиридов Антона.

- Я не предатель.

- Тебя-то мы все равно расстреляем. Пожалей хотя бы жену. Она на грани сумасшествия. Сына своего пожалей. Тетку свою... Ту сердечные припадки колотят, ты ее фактически погубил уже. Но жену и сына можешь спасти еще. Ну? Хотя бы предположительно?

Полипов видел, как лоб и щеки Антона покрылись крупной испариной.

- И предположительно я вам ничего не скажу. - Голос Антона осип, он громко глотнул слюну. - Пора бы это понять.

- Заговоришь, неправда... Косоротов!

И Косоротов втолкнул через порог Лизу. Антон и Полипов враз встали. Постояв, Полипов сел, а Антон продолжал стоять, держась за край стола.

Смотреть на Лизу было страшно. Растрепанная, в лохмотьях, она диким взором обвела комнату.

- Сын... Где мой сын? Что вы с ним сделали?! - заголосила она, упала на колени, поползла к столу.

- Лиза! Лизонька! - Антон кинулся к жене, поднял ее, но Свиридов торопливо вышел из-за стола, отшвырнул от Антона жену.

- Юрка жив-здоров пока. - И повернулся к Антону: - Будешь говорить?

Антон вытер рукавом пот со лба.

- Мне нечего сказать... Нечего!

- Заговори-ишь! - И Свиридов рванул обитую войлоком дверь, прокричал туда: - Займитесь!

Все дальнейшее Полипов видел и воспринимал сквозь какой-то серый качающийся туман. Из комнаты, в которую вела обитая войлоком дверь, выбежали трое черных людей, схватили Лизу, поволокли. Антон бросился было вслед, но потом попятился назад, чуть не стоптал его, Полипова, и прижался к стенке спиной. И так стоял, крепко зажмурив глаза, царапая эту стену пальцами, обламывая ногти, слушая тяжкие стоны жены из соседней комнаты... Полипов поглядел на тот участок стены, которую царапал Антон. И увидел в том месте ободранную штукатурку, сквозь которую проступала в нескольких местах занозистая дрань. И он понял, что Антон не раз уже стоял вот так и царапал стену. И его замутило, в голове все поплыло.

Сколько времени все это продолжалось, Полипов не знал. Он очнулся от пронзительного голоса Лизы:

- Где мой сын? Вы его замучили? Вы его убили?!

Лизу, видимо, только что вытолкнули из-за войлочной двери, она ползла по полу, пытаясь встать. Голое плечо и ладони ее кровенились.

- Пока еще нет. Но замучаем, если будешь молчать!

Это Свиридов опять говорил Антону, который все так же стоял у стены, закрыв глаза.

- Покажите мне сына! Вы его убили... Покажите мне сына! - без конца повторяла и повторяла Лиза. Она поднялась наконец, но, никого не узнавая, крутилась на одном месте.

- Хорошо. Сейчас ты увидишь сына. Косоротов!

Косоротов так же молча, как Лизу, втолкнул из коридора в кабинет Юрку.

- Мама! Мамочка!

Лиза мгновенно узнала сына, цепко схватила его дрожащими руками, марая своей кровью его грязную рубашонку, и вместе с ним опустилась на пол - ноги ее не держали.

- Сынок! Сыночек, ты жив? Жив!

- Я жив, мама... - Он взял в ладошки ее лицо. - Какая ты стала, мама!

- Они били тебя? Они били тебя?

- Нет, меня не били. Только я есть хочу. Тут плохо кормят... - И мальчик увидел отца и Полипова. - Папка! Дядя Петя!

Он хотел было подбежать к отцу, но не мог вырваться из цепких рук матери.

- Какой папка? Его нету, он не приезжал еще из Томска, - торопливо заговорила Лиза. - А у меня телеграмма есть. Мы ведь поедем сейчас к нему в Москву. А ты поспи, поспи, сынок, перед дорогой. Усни и есть не будешь хотеть. А я песенку тебе спою, которую папа сочинил...

И она, прижимая к себе сына, запела тоскливо и жалобно,, с трудом припоминая слова:

Над городом запах черемух... струится,

Давно отступила уж зимняя стынь...

- Ну, так будешь говорить? - резко спросил Свиридов, подойдя к Антону, Или - прощайся с сыном.