Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 2)

В старческих глазах Субботина шевельнулся любопытный огонек.

- Ну что же... В соответствии с ее силами и подбери ей работу, - произнес он.

- В библиотеку она попросилась.

Глядя на Кружилина, секретарь обкома едва двинул бровями, затем опустил взгляд, о чем-то задумался, будто старался что-то припомнить.

- А вообще разговор у меня с ней был... любопытный и нелегкий.

- Да? Ну, и о чем же? - Субботин отхлебнул из чашки.

- О том, что якобы Полипов до Октября выдавал Антона Савельева царской охранке, а в период колчаковщины - белочешской контрразведке...

Иван Михайлович, глядя на Кружилина, медленно отодвинул от себя блюдце с чашкой.

- "И я, говорит, найду доказательства".

- Интересно... - все глядя на Кружилина, но будто только самому себе сказал Субботин. Наконец опустил взгляд, помолчал. - В библиотеке там у вас, кажется, жена Полипова работает?

- Да. А что?

- Интересно, интересно, - опять будто про себя вымолвил Субботин. - Я недавно узнал, что эта самая жена Полипова дочь человека по фамилии Свиридов. А Свиридов... Был такой у нас в Томске, потом здесь, в Новониколаевске, матерый провокатор. Потом стал следователем в белочешской контрразведке, жестоко истязал в своем застенке Лизу и Антона, их сына Юрку, которому тогда было лет шесть-семь...

- Да, Лиза мне и об этом рассказывала.

- А не странно ли, что дочь этого иуды стала женой Полипова?

Кружилин только пожал плечами.

- Полипов тоже в застенке у Свиридова этого сидел... А не был ли Петр Петрович тогда единомышленником и помощником Свиридова? - снова спросил Субботин.

- Да это же... чудовищно, если так! - воскликнул Кружилин. - Нет, и в голове не укладывается.

- Не укладывается? - Субботин заговорил резко, торопливо, голос его наливался силой, все старческое из облика Ивана Михайловича вдруг исчезло: Мы с тобой, Поликарп Матвеевич, члены партии, взявшей силой оружия власть у эксплуататоров народа. - Он еще дальше отодвинул пустую чашку, точно она его раздражала чем-то. - И я имею основания сказать, что мы преданные члены партии. Но я как-то задавал тебе вопрос: ясно ли мы себе отдаем отчет и всегда ли ясно представляем, что революция не кончилась, что она продолжается? Забыл?

- Да нет... - шевельнулся Кружилин.

- Сейчас на дворе июль сорок третьего. Два десятка лет... всего лишь два десятка лет прошло с тех пор, как закончилась гражданская война. Еще трупы наших бывших врагов не сгнили. Тела мертвых врагов, - повторил безжалостно Субботин. - А живые как себя ведут? Я имею в виду сейчас не гитлеровцев, как ты понимаешь, а других... Сидят сложа руки и радуются нашим успехам? Или ты полагаешь, что живых, кроме фашистских солдат, уже нет?

- Нет, не полагаю. Но Полипов...

- Может быть, он не такой уж мерзавец, как Елизавета Никандровна предполагает. А может быть... В океане человеческом, в недрах людских все перепутано. Ну да, может быть, ничего особенного в том и нет, что Полипов женат на дочери Свиридова. Просто так как-то и получилось. Мало ли чего не бывает. А может быть и такое, что ниточка далеко-о тянется. И неизвестно еще, где ее кончик...

Субботин помолчал, разглядывая на самоваре оттиснутые медали.

- Но так или иначе, а я давно не доверяю Полипову. Я сделал все, чтобы из обкома его убрать. И если от меня будет зависеть, я ему не то что района, колхоза бы не доверил. Даже колхозной бригады. Даже небольшого коллектива людей... Нельзя ему этого доверять.

И Субботин вдруг усмехнулся.

- Но что об этом. От меня, когда он вернется, это, я думаю, зависеть уже не будет.

- Не нравится мне твое настроение.

- Слабею я, Поликарп, - доверчиво, по-стариковски, проговорил Субботин. Уходят силы... А коль от тебя, Поликарп Матвеевич, зависеть будет судьба Полипова, ты этот наш разговор вспомни. Прошу тебя как старший товарищ. И вообще не забывай никогда: "кадры решают все". Это ведь не просто слова, это лозунг громаднейшего социально-политического смысла и значения... Какие будут стоять у руководства люди, так и наши дела пойдут. Ты на примере того же Полипова, кажется, убедился? Или нет еще?

- Да, убедился, - проговорил негромко Кружилин.

- Вот это, о Полипове... и вообще все это я и хотел тебе сегодня еще раз сказать, дорогой Поликарп Матвеевич, - закончил Субботин.

За окном все играла тополиная метель, пуховые хлопья кружились, как настоящие снежинки. В комнате было душно и жарко, но из-за этой метели форточку открыть было нельзя.

- К нам в ближайшее время не собираешься? - спросил Кружилин.

- Собираюсь. Тем более что давно я не видел одного человека, проживающего там у вас, в Шантаре. Проведать надо.

- Это какого же человека?

- А старушку одну по имени Акулина Тарасовна. Не слыхал? Фамилия у нее такая простенькая - Козодоева.

- Козодоева? - Кружилин удивленно поглядел на Субботина. - В верховьях Громотухи старичок живет любопытный - Филат Козодоев. Плотогон был в молодости непревзойденный. Да и нынче мы его попросили плоты оттуда спустить, других специалистов этого дела нет. У него была жена, кажется, Акулина...

- Ага, она, - кивнул Субботин, почему-то отворачиваясь.

- Я думал, она давно померла.

- Живая покуда... Разошлась только давно со своим старичком, с Филатом этим, живет потихоньку в твоей Шантаре.

- Ты-то откуда ее знаешь?

- Давнее дело, - чуть помедлив, с явной неохотой проговорил Субботин. Году, кажется, в девятьсот пятом я из Александровского централа ушел. Кстати, вдвоем с отцом Елизаветы Никандровны мы тогда бежали. Во время погони он погиб, подстрелили его. Славный был человек и верный товарищ. Мне удалось погоню обмануть, следы запутать. Но я потом чуть не отдал в тайге богу душу... Замерз бы я, если б не Акулина Козодоева.

Здесь Субботин умолк, собрал морщины на лбу.

- В общем, в тайге я встретил ее. Она меня отходила.

- Чего ж ты раньше не сказал... что у нас живет такая?

- Ну ладно, - прервал его Субботин, кажется, недовольный тем, что Кружилин проявляет к этому делу повышенный интерес и что вообще начал речь о Козодоевой. - Живет - и пусть живет. Поклон передай, а больше ничего.

- Хорошо, - сдержанно сказал Кружилин.

- А теперь ступай. Я на часок прилягу, отдохну.

Кружилин поднялся.

- А Назарова ты не обижай, - проговорил Субботин, опять глядя в окно. Поддерживай, как только можешь.

- Разве не поддерживаю? Мой предРИКа Хохлов Иван Иванович настаивает, чтобы мы представили Назарова к правительственной награде. И сегодня первый об Назарове говорил...

- Говорить-то говорил... Да мне кажется - не пройдет номер с наградой.

- Почему?

- А потому! - сказал Субботин сухо и раздраженно. - Ну, что ты так смотришь? Сейчас везде лихо, и повсюду люди невозможное в тылу делают. И все наград достойны. Всем поголовно ордена, что ли, раздавать? Не хватит на всех... Ну, всего тебе доброго, Поликарп.