Егор Иванов - Негромкий выстрел (Вместе с Россией - 1)

"Пожалуй, здесь слишком много электричества", - подумал он и стал с вниманием выслушивать пояснения.

Рассказ унтера сразу же объяснил причину иллюминации.

- Мы видим, извиняюсь, две картины. Они вовсе не украшения, а скрывают в себе объективы самых лучших фотоаппаратов. Расположение картин, подсветка электричеством позволяют незаметно для посетителя делать снимок в профиль и анфас. И этажерка для книг - не что иное, как измерительная линейка: подвел к ней как бы ненароком гостя, неслышно щелкнул объектив - и на фото, до сантиметра, отсчитывай его рост...

Фризе с восторгом покачал головой и закатил глаза.

- В двух других картинах, - ткнул пальцем в сторону пейзажей Иосиф, извиняюсь, микрофоны. Один задействован прямо на стенографистку в соседней комнате. Через другой микрофончик можно сделать запись на фонограф Эдисона. Достаточно нажать кнопочку под крышкой стола...

Унтер попросил лейтенанта убедиться самому во всем. Тот обошел кресло и наклонился под крышку стола. Действительно, среди четырех других кнопок торчал прямой металлический клавиш.

- А остальные кнопочки?

- Сейчас увидим, - гордо, словно это было его изобретение, продолжал демонстрацию унтер. Он нажал на самую длинную из них - тотчас на столе зазвонил телефон. Лейтенант снял наушник, приложил к уху. Молчание. Он в недоумении повесил рожок на место и посмотрел на унтера. У того на лице было разлито удовольствие.

- Пока господин офицер, извиняюсь, разговаривают с посетителем, они могут заодно снять отпечатки пальцев. Для этого достаточно предложить гостю коробку с сигарами - если мужчина, или конфетами - если женщина. - Иосиф открыл тумбу стола и вынул две роскошные коробки.

- Разумеется, они обработаны "шелковым порошком", на нем следы особенно заметны.

- И все господа клюют на эту удочку? - усомнился лейтенант.

- Так что, не все, - согласился унтер. - Бывает, посетитель окажется слишком скромен, не хочет прерывать разговора курением. Тогда начинается игра в телефон. Следует нажать на кнопку звонка, снять трубку и разговаривать в аппарат почтительно, как бы с начальством. Внимание посетителя рассеивается, и тогда ему снова протягивают коробку. Если он курит только свои, - а такие чудаки, извиняюсь, еще попадаются, ха, ха, ха! - то ему дают зажигалку, также покрытую порошком.

- А вдруг посетитель некурящий?

- И на этот счет господин полковник все предусмотрели, - уважительно отозвался Иосиф. - Достаточно нажать на самую маленькую кнопочку, и это будет значить, что вас под благовидным предлогом надо вызвать из комнаты.

- Ну и что? - Лейтенант поднял бровь, силясь не расхохотаться: столько серьезности вкладывал служивый в свои объяснения.

- А то, - поучительно изрек унтер, - что на столе всегда лежит при посетителях портфель, а под ним - папка с надписью "Секретно, оглашению не подлежит". Так что, извиняюсь, господин офицер схватывают портфель и делают вид, что забыли спрятать папочку со страшной надписью. А наши гости, они из той публики, что если где написано "секретно", то их туда так и тянет, как мух на мед. Не было еще ни одного хитреца, который, оставшись один в комнате, не заглянул бы в эту папку...

- А в папке, конечно, липа?..

- Когда липа, а когда и ди... дезизинформация, - долго выговаривал ученое слово унтер, а потом пояснил: - Ясное дело, если надо что-нибудь специальное, то господа офицеры нарочно сфабрикуют и подложат. А вообще обложка папки также вся в "шелковом порошке" - р-раз! - и отпечатались пальчики. Так что большое искусство здесь содержится, - и он снова обвел рукой вокруг себя.

Лейтенант Фризе тут же стал прикидывать, кого из своих венских знакомых он хотел бы пригласить в эту комнату...

Унтер-офицер, войдя во вкус объяснений, продолжал свой рассказ о тайнах "гостиной" Эвиденцбюро. Оказалось, что за потайной дверью скрывался выход, который через систему коридоров выводил посетителя, которого не следовало подвергать воле случая "засветиться" у главного входа, на тихую и отдаленную Биберштрассе... За другой дверью начинались служебные помещения лаборатория, в которой любую книгу или папку с документами можно в течение нескольких секунд разброшюровать, спроектировать на экран, сфотографировать каждую сторону листа и снова переплести так, что в самое короткое время и как бы совершенно не тронутую ее можно было положить на место.

В другом зале - спецархиве - хранились альбомы и картотеки фотографий, почерков, образцов машинописи всех сомнительных лиц в Европе, которых Эвиденцбюро подозревало в агентурных отношениях с разведками, в особенности тех, кто вращался в таких центрах мирового шпионажа, как Брюссель, Цюрих, Лозанна...

- И все это создал один господин Редль? - изумленный обилием новинок, обрушившихся на него, спросил лейтенант в конце осмотра.

- В основном придумали они, но и после них, извиняюсь, за последние пять лет господин фон Урбанский дополнил кое-чем... - отвечал унтер.

...Когда полковник Редль оказался один в своем бывшем кабинете, он на мгновение замер, словно прислушиваясь. Затем медленно обошел кабинет, внимательно изучая стены. Видимо, не найдя никаких опасных признаков, он небрежной походкой, как бы случайно, приблизился к массивному столу шефа. Здесь на лице его отразилось разочарование, поскольку ни на столе, ни на этажерке подле него он не увидел никаких папок.

"Коллега, очевидно, весьма осторожен и не доверяет своему адъютанту, даже когда уходит в соседний дом к начальнику Генерального штаба", - подумал Редль.

Быстро достав из внутреннего кармана сюртука запасные перчатки и надев их, Редль приоткрыл верхний ящик стола и перелистал несколько бумажек. На одной из них он остановил свое внимание, а затем сунул на место. Столь же быстро проверил содержимое корзины для бумаг и на всякий случай собрал и положил в карман разорванные клочки какого-то черновика. Затем снял перчатки, аккуратно спрятал их в карман и уселся в глубокое кожаное кресло.

Минуты через три в кабинет пожаловал хозяин. Он широко улыбался, заранее предвкушая встречу с одним из светил австрийской разведки.

Редль поднялся с кресла и с такой же радостной улыбкой пошел навстречу коллеге. Они пожали друг другу руки, и после первых приветственных слов Редль сразу же приступил к делу.

- Август, ты знаешь, что когда меня направляли в Прагу, то одним из главных поручений было создание агентурной сети среди чешских национальных деятелей. Они все заражены панславизмом, и мне приходится в Богемии нелегко...

- Да, Альфред, я внимательно следил за твоими успехами на этом поприще и регулярно получал твои сообщения. Признаюсь, я сначала думал, что твои результаты будут слабенькими, поскольку ты ведь сам, кажется, славянин по крови...