Никита Кузнецов - Русский флот на чужбине

Через две недели Рагозин уже находился в Испании. Для поступления на военную службу следовало записаться в Иностранный легион, однако, даже не представившись туда, Рагозин после пробного полета был назначен инструктором гидроавиации с жалованием испанского капитана, но в звании, равном матросу 2-й статьи Российскою Императорскою флота. В испанских публикациях русские летчики-добровольцы упоминаются под двойными фамилиями, в частности, Рагозин именуется Рагозин-Дейман [132] De Mesa Gutierrez J. L. Rusos blancos en la Guerra civil у la division azul // SERGA. 2000. Septembre — Octobre. P. 31. .

В дальнейшем Рагозин пять лет воевал в Испанском Марокко (служил в Тетуане), три раза повышался в звании «за военные заслуги» и к 1936 г. второй раз в жизни стал лейтенантом, на сей раз испанской службы. Необходимо отметить, что в указанный период Иностранным легионом командовал Франко, а начальником отряда, в котором служил Рагозин, был родной брат будущего диктатора — Рамон. В этот период Рагозин достаточно близко познакомился с Франко, впоследствии, по некоторым, впрочем, документально не подтвержденным, данным, стал его личным пилотом. Вместе с Рагозиным служил и его коллега по черноморской гидроавиации Крыгин.

Во время войны в Марокко перед авиацией стояли самые разные задачи: разведка, наблюдение, связь, штурмовые действия, дневное и ночное бомбометание, санитарные эвакуации. Собственно боевых задач можно назвать две — разведка и действия по наземным целям За марокканскую войну, помимо троекратного производства в следующий чин «за боевые отличия» и похвальных отзывов в приказах главнокомандующего, Рагозин был награжден следующими знаками отличия: пятью крестами с надписью «За военную доблесть», крестом «Мария Кристина» с мечами, африканской медалью «За военные заслуги», марокканским орденом «Медахния» [133] Рагозин Н.А. Указ. соч. С. 44. Здесь и далее наименования наград даются так, как они приведены в воспоминаниях Н.А. Рагозина. .

Как говорилось выше, к началу гражданской войны в Испании 1936–1939 гг. Рагозин имел звание лейтенанта. До войны и во время нее он летал на самолетах «Бреге-19», «Фоккер F.VII» и «Савойя SM-81». Бомбардировщики «Савойя» поставлялись Испании Италией начиная с 30 июля 1936 г., в боях участвовала группа итальянских летчиков, в составе которой летал и Рагозин. Он числился в составе воздушных сил, действовавших в Африке с 18 июля 1936 г. по конец мая 1937 г. При этом один месяц Рагозин провел на севере и четыре месяца — на востоке Средиземноморья. С октября 1937 г. до августа 1939 г. Рагозин находился на юге Испании. Помимо участия в боевых действиях, с ноября 1936 г. он преподавал в летной школе Трипулантес и был инструктором авиационного штурманского дела в Табладе и Малаге. 14 декабря 1936 г. Рагозин получил чин капитана (со старшинством с 1 июля 1934 г.). Помимо того, что Рагозин летал в составе итальянской группы, возможно, он взаимодействовал и с немецкими летчиками легиона «Кондор», т. к. среди его многочисленных наград фигурирует орден Германского орла с мечами. Также за испанскую гражданскую войну Рагозин был отмечен следующими наградами: крестом с надписью «За военную доблесть», звездой с мечами, медалью 1-й линии действующей армии, наградами фашистской Италии — крестом «За военную доблесть» и орденом Короны.

По данным итальянского историка авиации А. Эмильяни, фамилия Рагозин «всплыла» в еще одном эпизоде воздушной войны. 28 октября 1936 г. четыре бомбардировщика СБ-2, входившие в состав Интернациональной бомбардировочной эскадрильи, совершили налет на расположенный в районе Севильи аэродром Таблада — один из первых случаев боевого применения СБ-2. Нападение было совершено внезапно и оказалось весьма результативным: по советским сведениям, его результатом стало уничтожение пяти «Юнкерсов» франкистов. Именно Рагозин по надписям на осколках бомб смог установить место их производства. Этот факт оказался весьма важен в политическом отношении, поскольку официально Советский Союз не афишировал участие своих военнослужащих и боевой техники в войне.

Интересно отметить тот факт, что в Испании Рагозину вновь пришлось столкнуться с русскими людьми в рядах противника. Он писал, что неоднократно участвовал в допросах пленных советских летчиков, воевавших на стороне республиканцев. Косвенное подтверждение данному факту можно найти в воспоминаниях советского оружейного мастера, летавшего в качестве бортстрелка А.А. Шукаева, который воевал в составе группы штурмовой авиации под командованием майора К.М. Гусева и был сбит 4 декабря 1936 г. в районе Гвадалахары (в числе других летчиков его обменяли на пленных немецких пилотов 15 июня 1937 г.). Он рассказал о том, что в центральной тюрьме города Саламанки его допрашивал «… бывший белогвардеец, одетый в итальянскую форму » [134] Шукаев А.Л. Лицом к лицу / Мы — интернационалисты. M., 1986. С. 148–154. . В предыдущем издании своих мемуаров Шукаев сообщил, что допрашивал его « лейтенанту русский и даже из очень знатного рода, близкого ко двору царя Николая » [135] Он же. Среди друзей и врагов / Вместе с патриотами Испании. Киев, 1978. С. 351. . Несколько удивляет еще одно несоответствие. По версии Шукаева, главной целью допрашивающих было добиться признания того факта, что сбитый летчик является коммунистом и гражданином СССР. Именно эти причины и послужили причиной всех описываемых в мемуарах издевательств над ним Но при этом приводимый почему-то только в первом издании эпизод очень мало соотносится с указанной целью: « И вот в камеру пожаловал старый знакомый — белогвардеец-лейтенант. — Ты еще жив? — ехидно спросил он. — А я думал, больше не встретимся. — Так я же коммунист, ваше благородие! А коммунисты очень живучи! » К тому же во втором варианте мемуаров «белогвардеец-лейтенант» чудесным образом превратился в «итальянского полковника». Хотя смело можно предположить, что неутомимыми политредакторами специально создавался собирательный образ «злодея-белоэмигранта», но с большой долей уверенности можно сказать, что Шукаев общался с Рагозиным. Во время гражданской войны в Испании Рагозину несколько раз чудом удавалось избежать смерти. Свидетельство об этом мы находим в его мемуарах. В самом начале войны при возвращении с неудачной бомбардировки крейсера «Либертад», несшего патрульную службу в Гибралтарском проливе, «Бреге-19» Рагозина пролетал над местом расположения казарм Иностранного легиона. Как обычно, он решил поприветствовать бывших сослуживцев несколькими пролетами над уровнем крыш. Но, пролетев первый раз, он не заметил на плацу ни одной фигуры, тогда самолет зашел на второй вираж, и Николай Александрович встал со своего сиденья и высунулся за борт. Но, так никого и не обнаружив, «Бреге-19» вернулся на свой аэродром. И только там выяснилось, что самолет получил 18 пробоин, 15 из них — в сиденье наблюдателя. По словам Рагозина, « летчиков было много больше, чем наблюдателей, так что в большинстве случаев летали летчиками унтер-офицеры, а мы — наблюдателями ». Как оказалось, легионеры приняли самолет Рагозина за «красного», и только то, что он привстал с сиденья, спасло его от верной гибели. На следующий день после этого, во время полета, унтер-офицер летчик, летавший с Рагозиным, выстрелом из пистолета убил своего наблюдателя-офицера в тот момент, когда тот занимался подготовкой к бомбометанию, и затем перелетел на сторону республиканцев. На месте наблюдателя должен был быть Рагозин. Спасся он лишь благодаря тому, что начальство отправило его в командировку.