Гельмут Фогель - Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском «котле»

Восточнее боевая группа Герига выступила из исходного района у колхоза в Рушовке. К полудню она без происшествий добралась до возвышенности в трех километрах юго-восточнее Юрковки. Гериг преследовал сразу две цели. Этот маневр служил как для защиты правого фланга 11-й танковой дивизии, так и для захвата исходных позиции для развития наступления к северу. Ожидалось, что 12 февраля прибудут дополнительные войска после того, как смена 11-й и 13-й танковых дивизий другими частями будет завершена.

После захвата плацдарма в Ерках боевые группы фон Сиверса и Хаака продолжили наступление. 1-й батальон 26-го танкового полка имел в своем составе 15 боеспособных «Пантер» (три танка получили технические повреждения), на которые забрались пехотинцы боевой группы Хаака. Танки разделили на две группы, одна из которых, под командованием лейтенанта Вейдингера, наступала вдоль дороги на Звенигородку, а другая во главе с лейтенантом Мутом продвигалась восточнее, в направлении Скалеватки. Скоро «Пантеры» попали под обстрел советских минометов, и пехота была вынуждена спрыгнуть с танков и укрыться. Почти сразу же в бой вступили советские противотанковые пушки. «Пантеры» открыли ответный огонь и подавили пушки, не потеряв ни одного танка. Группа Вейдингера атаковала дальше в северном направлении и заняла высоту 161,2 восточнее Стебного. Тем временем Мут со своими танками приближался к цели, перекрестку автодороги и железной дороги севернее Скалеватки. Неожиданно по танкам Мута открыла огонь замаскированная противотанковая пушка, уже после того как они миновали ее. Но прежде, чем пушка успела подбить хотя бы один танк, ее заставил замолчать огонь группы Вейдингера. Вместе с пехотой из боевой группы Хаака перекресток был взят под контроль.

Низкая облачность исключала возможность воздушной поддержки, но когда танки Мута вышли к Скалеватке, появился низко летящий небольшой советский самолет-разведчик. Мут приказал своему экипажу открыть по нему огонь. Огнем пулеметов и бризантных снарядов самолет был сбит. В остальном главным противником «Пантер» 11 февраля были противотанковые пушки. Советские танки так и не появились, несмотря на то что этот район оборонялся 20-м и 29-м танковыми корпусами. Саперы Ротмистрова в течение дня проявляли больше активности, установив севернее Ерков более 5000 мин.

До сих пор эффект от минирования был незначительный, но все могло измениться на следующий день. Хотя немцы могли продвигаться вперед, несмотря на раскисшую землю, фон Форман и его штаб были обеспокоены подвозом горючего, поскольку уже стало очевидно, что потребление горючего примерно в пять раз превышало норму. Условия местности были и одним из главных факторов, заставивших фон Формана предложить основное направление удара западнее, а не восточнее Тарасовки. Было критически важно по возможности не допустить пересечения речных долин, что делало местность к западу от Тарасовки более привлекательной для наступления. Предложение фон Формана было одобрено, но до выхода к Тарасовке нужно было дождаться результатов за 12 февраля.

Как обычно, горючее было необходимым условием достижения успеха, и фон Форман хотел, чтобы горючее к его передовым группам доставляли самолеты Люфтваффе. Конечно, Вёлер согласился. Вечером пришло подтверждение, что Люфтваффе подготовило к отправке фон Форману 35 кубометров горючего. Требовались также подкрепления, но единственной заметной силой, на которую можно было рассчитывать, была 2-я парашютная дивизия, но для ее выхода на передовую требовалось несколько дней.

Группа Штеммермана готовилась к наступлению в юго-западном направлении. 105-й пехотный полк должен был идти в атаку на Новую Буду во главе 72-й дивизии. Майор Кестнер решил поставить впереди автоматчиков и пулеметчиков, чтобы фронт атакующих обладал максимальной огневой мощью. Поскольку атака была рассчитана прежде всего на внезапность, артподготовка не планировалась, что, видимо, и послужило одной из причин решения Кестнера выставить вперед солдат с автоматическим оружием.

В течение дня силы Кестнера скрывались на некотором удалении от передовой, но после заката они выдвинулись вперед на исходные позиции для атаки. С учетом приданных подразделений силы Кестнера составляли 689 солдат и офицеров. Ночь была безлунной, но из-за снега, покрывавшего землю, она не была абсолютно темной. Было достаточно светло, чтобы солдаты смогли найти свои позиции, не выдавая себя советским наблюдателям. Без шума и разговоров немцы ждали начала атаки, назначенного на 20:30. В белом зимнем камуфляже они медленно подкрадывались ближе и ближе к советской обороне, заранее выявленной наблюдателями. Немцы не открывали огня до последней возможности. Не было заметно никаких признаков того, что их обнаружили, пока они не подобрались совсем близко к советским позициям, но тут советские солдаты, кажется, заметили, что что-то происходит. Немцы немедленно открыли огонь и бросились на советскую оборону, которая после короткого боя была смята.

Нужно было, не теряя времени зря, использовать этот успех. Передовые подразделения продолжили движение вперед, прочие прикрывали фланги. К полуночи удалось выйти к окраинам Новой Буды, и в этот момент послышался шум моторов техники, находившейся где-то в районе Сухины. Немецкая передовая группа остановилась и обнаружила колонну примерно из 30 машин, а также одну реактивную установку. При подготовке к атаке Кестнер приказал расчетам 2-см зенитных пушек следовать со своими пушками непосредственно за передовыми подразделениями. Нелегко было везти их через сугробы, но теперь они оказались очень кстати. Когда эти скорострельные пушки открыли огонь с расстояния всего в 200 метров, их снаряды быстро превратили грузовики в решето. Некоторые машины, видимо, были загружены горючим и теперь ярко полыхали, освещая то, что осталось от колонны. Реактивная установка открыла по немцам огонь, но поскольку ее расчет стрелял в темноту, он не мог точно прицелиться, и, пустив несколько реактивных снарядов, установка была разбита. После уничтожения силы Кестнера быстро перегруппировались и продолжили атаку на Новую Буду, которая была занята без боя около полтретьего ночи.

Полк Кестнера шел впереди, но не был единственным участником атаки. Два других полка 72-й дивизии, а также подразделения «Викинга» и «Валлонии» также приняли участие в атаке. К утру немцы захватили Новую Буду, Комаровку и северную часть Хильков. Теперь менее 20 километров отделяли группу Штеммермана от передовых частей III танкового корпуса.

Успехи немецких войск 11 февраля и следующей ночью, похоже, напугали советское Верховное командование. Жуков координировал действия двух советских фронтов, но утром 12 февраля у него начался жар, и он заснул. Он не помнил, как долго проспал, когда его адъютант, Леонид Федорович Минюк, разбудил его и сказал, что звонит Сталин. Верховный главнокомандующий узнал о прорыве Брейта и о недавней атаке группы Штеммермана, которая смела советскую оборону в Новой Буде и Хильках. Когда Сталин спросил Жукова, знал ли тот об этом, Жукову пришлось признать, что у него не было такой информации. Сталин приказал ему проверить эти известия и затем доложить обстановку [179] Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. — М., 2002, т. 3, с. 205. .