Андрей Васильченко - 100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Венгерский солдат с гранатометом типа «панцершрек»

Пулеметные гнезда сооружались также непосредственно у основания дамбы на внутреннем берегу. Они были замаскированы камнями и обломками домов (ставни, жалюзи и т. д.) Почти все здания в Варошмайоре были заминированы. Защитники Буды исходили из того, что наступающие советские войска, попавшие под шквальный пулеметный огонь, будут укрываться от него именно в этих зданиях. В каждой из школ, которых было немало на улицах Варошмайора, скрывались отдельные отряды, вооруженные панцершреками — разновидностью немецких гранатометов. Для усиления противотанковой обороны в месте слияния улиц Тромбиташ и Эрмеллеки было установлено зенитное орудие. Кроме этого, внутри дворов коврами было укрыто несколько противотанковых орудий; в случае советской атаки их можно было срочно выкатить на улицу и открыть огонь.

Перед каждым из этих укреплений постоянно курсировали патрули, стояли часовые. Все сведения они передавали по телефону. Для того чтобы связь не оборвалась, кабели специально протянули через городскую канализацию. Артиллеристы находились в подвалах домов, рядом с которыми стояли их замаскированные орудия. В подвалы также была проведена телефонная связь, так что их действия должны были быть предельно оперативными. Из-за постоянного обстрела из советских минометов никто из защитников не рисковал без лишней надобности показываться на улице или под открытым небом. Постепенно в домах по аллее Олас и улице Ретек несколько квартир были превращены в подобие долговременных огневых точек. Здесь находились не только пулеметы, но и боеприпасы к ним. Была разработана специальная тактика, согласно которой после некоторого времени пулеметный расчет должен был перемешаться в следующую укрепленную квартиру, лишая тем самым советскую артиллерию возможности вести прицельный огонь. Этого не могли сделать и советские танки, которые не смогли бы засечь местоположение пулеметного расчета. И вдобавок надо отметить, что постовым выделялись сторожевые псы, которые были не только охранниками, но и некоей «теплой» защитой от обморожений.

Второй рубеж обороны пролегал по территории городского парка в Варошмайоре и продолжался по улице Темеш, где находилось три бомбоубежища. Третий рубеж обороны пролегал по восточной части городского парка и переходил в улицу Самош. Только на этих укреплениях располагалось 450 человек. Командный пункт батальона «Ваннай» поначалу находился на улице Чаба. В распоряжение батальона чуть позже были переданы два 40-миллиметровых венгерских орудия, шесть 81-миллиметровых минометов, два тяжелых противотанковых орудия. Одно из этих орудий располагалось на улице Тромбит (сейчас там находится ресторан «Арайфацан»). Оно обслуживалось эсэсовцами из числа скандинавских добровольцев. Второе противотанковое орудие находилось на улице Марош, где почти сразу же было выведено из строя.

Кроме того, нельзя забывать, что у солдат из батальона «Ваннай» было одно несомненное преимущество — прекрасное знание местности, в том числе коммуникационных сетей. Поэтому они спокойно использовали тоннели и канализацию. На севере батальон «Ваннай» граничил с позициями сводного батальона «Европа», который был сформирован из немецких солдат, чьи части все-таки смогли вырваться из окружения. Батальон поддерживался тремя самоходными орудиями из состава венгерского дивизиона, который располагался на площади Кальмана. Кроме этого, есть сведения, что батальону были отданы два реактивных миномета «Салаши». Их установили перед церковью, однако в силу явного недостатка боеприпасов затем увезли в неизвестном направлении.

28 декабря несколько солдат из батальона «Ваннай» совершили дерзкую вылазку. Ночью они проникли в здание больницы Яноша и взяли в плен советских и венгерских пропагандистов, которые призывали через громкоговоритель сдаваться в плен. У этой операции был некий личный аспект. Дело в том, что в плен была взята жена одного из офицеров батальона, которую также принудили подключиться к данной пропагандистской работе. Венгерские солдаты незаметно пробрались в башню, на которой был укреплен громкоговоритель. Советские пропагандисты были убиты на месте. Венгерских пропагандистов перевели за линию фронта, где отдали под военный суд. Все они были приговорены к смертной казни за «дезертирство».

Разрушения на площади Селля Кальмана

1 января 1945 года 180-я советская стрелковая дивизия предприняла попытку взять штурмом Варошмайор. После сильной артиллерийской подготовки вверх по улице Кутфёльд в направлении пулеметных гнезд направилось восемь советских танков, за которыми скрывались советские пехотинцы. Из одного из сараев, располагавшихся у зубчатой железной дороги, венгерскими солдатами из фаустпатронов было подбито два танка, после чего атака стала затихать. В тот же день батальон «Ваннай» предпринял контратаку и смог отвоевать только что захваченную красноармейцами дамбу у зубчатой железной дороги. Частям Красной Армии не удавалось ее захватить вплоть до 19 января 1945 года. Подбитые советские танки тут же были использованы венграми для усиления обороны Варошмайора. Под их днищами почти моментально были оборудованы новые пулеметные гнезда. В первую ночь нового 1945 года бои стихли. Красноармейцы предпочли оставить здание больницы Яноша. Там остались только советские снайперы, которые вели охоту за защитниками этого района.

Еще 28 декабря 1944 года советские войска с улицы Бечи попытались прорваться в направлении Юрёмерского вокзала. Они атаковали с восточной стороны горы Ремете на отрезке между улицей Переньи и старым Обудайским кладбищем. Ранее, 26 декабря в ходе ожесточенных боев советские войска, наступавшие со стороны Паумаша, смогли занять Будакалас и Бекашмаедьер. 27 декабря красноармейцы почти без боя смогли занять район Чиллагедь и Римские купальни (немцы оставили их). В итоге советские части вышли к железнодорожной насыпи у Акинкума. В будущем основные бои здесь будут вестись у дамбы в Филатори. От этой дамбы линия боев тянулась по территории Обудайского кладбища, по пересечению улиц Переньи и Ремете и заканчивалась у горы Ремете.

Солдаты из дивизии СС «Викинг» пытаются пробиться к Будапешту

Относительно точно можно реконструировать события, которые происходили на Розовом холме. Это стало возможно, так как сохранились записи, оставленные студентами из состава штурмового университетского батальона. Между 24 и 28 декабря группы студентов (4–5 человек) патрулировали улицы на отрезке между горой Лато и закрытой технической академией «Бойай». Поначалу командный пункт университетского батальона располагался на улице Келети Кароя, в гимназии им. Лорантфи. Опорный пункт второго батальона находился на улице Мандула. Оба батальона поддерживали между собой постоянную радиосвязь. Поскольку со Швабской горы можно было просматривать все окрестности и заметить любое движение, то появляться на улицах очень скоро стало небезопасно. В итоге второй командный пункт был перенесен на угол улиц Верхалом и Семлёхедь. Судя по всему, советские войска не понимали, с каким слабым и неподготовленным подразделением им пришлось бы иметь дело, а потому избегали сильных атак на этом участке. Так было, по крайней мере, до 28 декабря 1944 года. Даже советские разведчики почему-то обходили стороной этот район. В итоге студенты в период с 26 по 28 декабря 1944 года смогли предпринять несколько удачных контратак и даже отбить у красноармейцев часть заповедника на горе Кечке и скалы Орослан. На весьма разветвленных улицах Хармашхатар и Сепфёльд они смогли отвоевать здание усадьбы Райниша. Однако во время этих вылазок, которые стали боевым крещением для будапештских студентов, 38 из них погибли. 28 декабря организатор университетского батальона и его командир Дьюла Элишер получил приказ переместиться на западную сторону горы Лато, где он должен был соединиться с немецкими частями. Элишер не хотел рисковать жизнью неподготовленных студентов, а потому отобрал себе группу из 20 добровольцев: «Около полудня после нескольких часов перехода мы оказались вблизи от назначенного места. Было время обеда, и мы зашли в один из домов. Все его обитатели прятались в подвале. Нас угостили отличным супом из чечевицы. Когда я представился, то хозяйка дома сказала, что знакома с моей матерью… Командиром немецкого подразделения был молодой офицер ваффен-СС. Он носил длинную шинель. На шее у него висел Рыцарский крест и автомат. Когда мы направились в прекрасный современный двухэтажный дом, то он показал мне позиции… На большом черном концертном фортепиано немецкий офицер раскинул карту и стал пояснять наши задачи. Он говорил по-немецки. Он говорил, как школьный учитель. У него был приятный голос».