Режин Перну - Алиенора Аквитанская

Генрих с Алиенорой тотчас сделали ответный выпад, отпраздновав в Руане свадьбу маленького принца Генриха (пяти лет) с маленькой принцессой Маргаритой (двух лет). Благодаря этому они вступили во владение приданым, обещанным королевским детям: тем самым нормандским Вексеном, защищенным Жизорской крепостью, который оставался яблоком раздора между Францией и Нормандией и который за десять лет до того Генрих Плантагенет добровольно отдал королю Франции, желая доказать тем самым свое стремление к миру. Охрана Жизорской крепости на время помолвки Генриха и Маргариты была поручена тамплиерам; после того, как детей обвенчали, им незачем было сохранять ее за собой, и они вернули ключи от крепости английскому королю. Людовик VII почувствовал себя одураченным и для начала выгнал тамплиеров из их парижского жилища. Затем на границах Вексена произошло несколько стычек, но Людовику, как всегда, пришлось смириться и признать свершившийся факт.

И вот теперь его третья по счету супруга подарила ему, наконец, долгожданного наследника. И произошло это именно тогда, когда Генрих Плантагенет распространил свои честолюбивые замыслы за пределы французского королевства и начал поглядывать в сторону Империи. В самом деле, весной 1165 г. состоялась помолвка его старшей дочери Матильды с саксонским герцогом Генрихом Львом, и должно быть, этому браку особенно радовалась его мать, экс-императрица Матильда, которая по-прежнему жила в Руане и продолжала выпускать от своего имени документы, где, правду сказать, чаще всего в качестве свидетеля называла врача Гуго.

К моменту рождения Филиппа Французского, который вошел в историю под именем Филиппа Августа, Алиенора снова была беременна. В сентябре она произвела на свет девочку, Жанну, третью, которая родилась у нее от Генриха, потому что раньше, в 1161 г., у нее уже родилась вторая дочка, и Алиенора назвала ее своим именем. Последний ребенок родился у нее еще год спустя, это был мальчик, назвали его Иоанном, и в Истории он остался под именем Иоанна Безземельного.

Но уже к этому времени в отношениях супругов появилась непоправимая трещина: между ними встала «прекрасная Розамунда», которую Генрих сделал своей любовницей. Отныне было покончено с той общностью надежд и устремлений, которая до сих пор заставляла их действовать совместно. Предав Алиенору, изменив ей, Генрих превратил ту, что была его союзницей в лучшем и худшем, в заклятого врага, стремящегося навредить ему с такой же страстью, с какой прежде Алиенора ему помогала.

Прекрасную Розамунду в Англии воспевали в бесчисленных балладах и стихотворных драмах. Одно ее имя приводит на память множество легенд, в которых Алиеноре неизменно отводится самая неблагодарная роль: не только отвергнутой и осмеянной жены, но и злобной, мстительной королевы, которая в конце концов убивает соперницу. Поэты и драматурги с самого начала выбрали Вудсток фоном для любовных приключений Генриха с прекрасной Розамундой, «Fair Rosamund» : они встречаются то на лоне природы, под сводом зеленых ветвей, то в завешанных драпировками комнатах, а для того, чтобы уберечь возлюбленную от мести королевы, Генрих приказывает построить лабиринт, секрет которого известен только ему самому, да еще одному верному слуге. Однако, пока Генрих пребывал на континенте, где его удерживали мятежные сыновья, Алиенора, подстегиваемая неукротимой ревностью, якобы проникла в тайну лабиринта, добралась до убежища Розамунды и заставила ее немедленно покончить жизнь самоубийством, предоставив выбор между кинжалом и ядом. Прекрасная Розамунда выпила яд и умерла, и тело ее было погребено плачущими от жалости монашками в монастыре Годстоу…

Ученым не так уж трудно было отыскать историческую канву под вышитыми по ней легендами, и как всегда, реальность оказалась намного драматичнее вымысла. Розамунда, дочь нормандского рыцаря Готье де Клиффорда, появилась в Истории и в жизни Генриха Плантагенета в том самом 1166 г., когда родился Иоанн, будущий Иоанн Безземельный. Возможно, Алиенора узнала о супружеской неверности короля, когда вернулась в Англию, чтобы отпраздновать там Рождество и чтобы родить. До сих пор, что бы там ни говорили, Генрих оставался относительно верным мужем. Похоже, слухи о его распутстве сильно преувеличены, и, по крайней мере, в этот период своей жизни Генрих, если и позволил себе несколько мимолетных приключений, все же вел себя вполне пристойно. Единственная история, на которую опираются те, кто утверждает обратное, намекает на любовницу, которая была у короля в Стаффорде, даму по имени Авуаза (нельзя ли предположить, что она была матерью двух бастардов, Жоффруа и Гильома, родившихся у него до брака?), которая ему наскучила и которая в один прекрасный день, когда канцлер Томас Бекет проездом оказался в Стаффорде, послала ему различные подарки. Это возбудило подозрения у хозяина дома, в котором остановился канцлер, и он стал подслушивать у дверей спальни гостя, надеясь застать там Томаса с той, что была возлюбленной короля. Не слыша из комнаты никаких звуков, он открыл дверь и нашел там одного Томаса, лежащего прямо на полу: он уснул, пока читал свои молитвы.

Как бы там ни было, у самой Алиеноры, похоже, было не так уж много поводов пожаловаться на мужа за четырнадцать лет их брака. Но все изменилось, как только в жизни короля появилась пресловутая Розамунда, которую Гирольдде Барри, беспощадный сатирик, прозвал, играя с ее именем, «Поганой Розой»: «Rosemonde — Rose Immonde». Именно с появлением Розамунды разрыв между супругами обозначился явственно. И, конечно, не случайно Алиенора с тех пор лишь один раз, в 1167 г., и ненадолго приедет в Англию, — во всяком случае, до того момента, когда ей придется вернуться в эту страну не по своей воле.

Память о Розамунде связывается с резиденцией в Вудстоке; рассказывали о существовании лабиринта, о великолепно украшенной беседке или спальне. На самом деле, вполне возможно, что в королевской резиденции в Вудстоке, которую Генрих с Алиенорой охотно украшали и которую, по словам современников, окружал прекрасный парк, действительно был сад в виде лабиринта (к подобным фантазиям были склонны в ту эпоху, достаточно вспомнить лабиринты, выложенные на каменных полах соборов, или головокружительно сложные переплетения узоров, которыми были украшены страницы «Книги Келлса» и множества других манускриптов того времени, особенно в местностях, населенных кельтами). Был ли лабиринт, или его не было, — так и осталось неизвестным, но трогательная легенда превратила именно его в средство, позволившее спрятать от соперницы прекрасную Розамунду, и это дает нам основания, по меньшей мере, предположить, что Генрих не постеснялся привезти ее в Вудсток. Понятно, что после этого Алиенора отвернулась от Англии и предпочла снова стать герцогиней Аквитанской. Она почти постоянно жила в Пуатье, время от времени совершая поездки по собственным провинциям, и, если можно так выразиться, старалась прочнее прибрать к рукам своих вассалов и своих детей. Постепенно она сумеет заставить тех и других действовать согласно ее воле; и тогда Генрих сможет оценить, во что обошлась ему супружеская неверность, чем обернется для него нарушение заключенного между ними союза, заставлявшего их ранее действовать единодушно. Как написал в своем превосходном исследовании историк Лабанд, «месть Алиеноры состояла не в том, чтобы убить Розамунду. Она поступила лучше: подняла восстание в Пуату».