Лин Паль - Все тайны Третьего Рейха

Поясняя суть символов кольца, Гиммлер даже сочинил сопроводительный текст, чтобы каждому владельцу «мертвой головы» было ясно, что за святыню он носит на своем пальце. Рейсхфюрер так расшифровывал знаки кольца для своих подчиненных: «Череп на нем является напоминанием о том, что мы в любой момент должны быть готовы отдать свою жизнь на благо общества. Руны, расположенные напротив мертвой головы, — символ процветания из нашего прошлого, с которым мы возобновили связь через мировоззрение национал-социализма. Две зиг-руны символизируют название нашего охранного отряда. Свастика и Хагал-руна должны напоминать о непоколебимой вере в победу нашего мировоззрения. Кольцо овито листьями дуба, традиционного немецкого дерева. Это кольцо нельзя купить, и оно никогда не должно попасть в чужие руки. После вашего выхода из СС или смерти оно возвращается к рейхсфюреру СС. Копирование и подделка кольца наказуемы, и вы обязаны пресекать их. Носите кольцо с честью!»

После смерти владельца кольца его нужно было вернуть в замок: Гиммлер верил, что, собирая в Вевельсбурге кольца погибших членов СС, он не просто отдает дань их мужеству и памяти, но и создает мост между живыми и умершими. Хранились эти кольца мертвых в особом помещении, и чем больше носителей колец гибло, тем большее их количество скапливалось в гиммлеровском замке. Вероятно, он верил, что силы мертвых и силы живых можно объединить для общего блага — победы, которая рисовалась ему как торжество духовного над материальным, свастики над звездой. Все эти символические нововведения были просто невозможны без «памяти расы» члена СС Вейстхора. Орденский замок Вевельсбург в дальнейшем должен был стать центром возрождения древней веры.

Гиммлер уже начал вводить язычество в подпорченную христианством жизнь немцев. Гиммлер считал христианство религией рабов. И хотя Гитлер говорил, что сам Христос не был евреем, Гиммлер предпочитал истинно арийское наследие. Под его мудрым руководством в Вевельсбурге начались языческие праздники. Был введен праздник Весны, Урожая, Летнего солнцестояния, причем к праздникам подключали не только обитателей замка, но и все окрестное население. Эсэсовские обряды полностью игнорировали теперь христианские обычаи. Более того, эсэсовцем можно было стать, только отрекшись от веры в Христа. Ни один эсэсовец не отмечал и христианских праздников. Вместо этого появились собственные орденские традиции.

«Место священника при бракосочетании, — говорит Хене, — занял местный эсэсовский фюрер, а вместо крещения первому ребенку от имени рейхсфюрера СС подносились подарки — серебряный стаканчик, серебряная ложечка и голубой шелковый платок, при рождении четвертого ребенка — подсвечник с надписью: „В вечной цепи рода ты являешься только звеном“».

Аксиомы древней традиции Вилигут изложил в следующем коротком тексте:

«1. Бог Все-един.

2. Бог есть „Дух и Материя“, Двоица, которая есть Раздвоенность, а значит — Единство и Целостность.

3. Бог есть Троица: Дух, Сила и Материя. Дух-Бог, Пра- Бог, Бытие-Бог, или Солнца-Свет и Действие, Двоица.

4. Вечен Бог во Времени, Пространстве, Силе и Материи.

5. Бог есть Перво-Причина и Следствие; так, от Бога даны Закон, Власть, Долг и Судьба.

6. Бог есть вечное Творение. Дух и Материя, Сила и Свет порождены Богом.

7. Бог вне границ Добра и Зла, породивший семь эпох человечества.

8. Вечное прехождение в круговороте Причины и Следствия порождают Высшее — таинственное Восемь.

9. Бог — Начало без Конца — есть Все. Он — Завершение через Ничто и трижды тройное Все-Знание. Он приводит Круг к Концу и к Ничему, от сознательного к бессознательному, и через это оно становится познающим».

Гиммлеру он предлагал освоить древнюю ирминистическую молитву, которую украло и обезобразило христианство. По Вилигуту правильный текст известной молитвы «Отче наш» в первоначальной редакции выглядел так:

«Отче наш, который в Айтаре Гибор, — это Хагал Айтара и Земли! Дай нам Дух Твой и Твою силу в Материи и от нашей Скульд в согласии с Верданди. Твой Дух будет нашим также в Урд. От вечности до вечности. ОМ!»

За годы близости к Гиммлеру Вейстхор удостоился высоких званий, именного кольца и прочих атрибутов, свидетельствующих о его положении в иерархии Ордена. Однако ему этого было мало, он желал стоять не ниже, а наравне с Гиммлером. Этого даже любимому магу последний позволить не мог. К тому же рейхсфюрер стал замечать, что Вилигут слабеет, повторяется и иногда начинает нести полную чушь. Гиммлер хоть и доверял необыкновенной памяти Вилигута, но даже он не мог выносить больше этого обвиняющего менторского тона. С удивлением он стал замечать, что его Вейстхор почти не бывает трезвым. А после парочки неприятных инцидентов стал подумывать, что неплохо бы подетальнее разузнать прошлое своего ясновидца. Тут-то и оказалось, что всесильный Вилигут — просто нездоровый человек, а точнее — шизофреник, который провел… 15 лет в клинике для душевнобольных! По последнему закону Рейха он подлежал стерилизации и кое-чему похуже. Открылась эта беда совершенно случайно и вызвала в Гиммлере растерянность. Вилигута, конечно, лишили всех эсэсовских знаков отличия, но умервщлять не стали — маг просто отправился на пенсию.

Расставшись таким образом с чудаковатым Виртом и совершенно сумасшедшим Вилигутом, Гиммлер более вдумчиво отнесся к своему Аненербе. Нехорошо ведь, если сам Гитлер поставит ему в вину создание заведения, где на деньги Рейха трудятся те, кого положено подвергнуть «обработке». Так что к 1939 году институт сильно «почистили», а спектр занятий расширили. Теперь Аненербе чем только не занималось, с учетом военного времени это было совершенно понятно. Правда, основное направление работ все равно было сконцентрировано на арийском прошлом. Но Гиммлер хотел не просто научной болтовни и догадок, он совершенно серьезно мечтал о реальных артефактах.

Тут-то в поле его зрения и попал молоденький исследователь творчества Вольфрама фон Эшенбаха Отто Ран. Поисками Грааля Отто Ран занялся не по указанию Гиммлера, а по собственному желанию и в те еще годы, когда с рейхсфюрером был совершенно незнаком. Прочитав «Парсифаль», он решил отправиться в южную Францию, где происходят события поэмы. Для себя он определил, что под эшенбаховским Монсальватом имеется в виду вполне реальное место на земле — замок Монсегюр, который стал последним оплотом средневековых еретиков — катаров.

Ран приехал во Францию и исходил горы вокруг Монсегюра вдоль и поперек, он хоть и не был тверд в языке, все же беседовал с местными жителями, а потом так освоился, что стал записывать предания и легенды. Одновременно он изучал средневековые тексты — как поэтические, так и теологические. К концу путешествия он понял, что рыцари Эшенбаха, которые нарисованы в поэме, — это тамплиеры, а замок катаров был местом, где нашла последний приют реликвия Средневековья — знаменитая чаша Грааля. Причем, он вовсе не был убежден, что Грааль катаров имеет отношение к христианскому.