Джек Коггинс - Эволюция вооружения Европы. От викингов до Наполеоновских войн

Древние скандинавы значительно отличались друг от друга — в одном отряде могли собраться отъявленные дикари из какого-нибудь богом забытого залива на Балтике, члены же другого могли несколько лет прослужить в Константинополе, самом космополитическом городе мира. Не были они и все поголовно варварами в своем общении с неприятелем. Приведенный ниже отрывок взят из «Саги о Орваре Одде». (Следует полагать, что эти законы были применимы только к набегам на других скандинавов. Достаточно трудно соотнести кодекс поведения Хьялмара с принятыми в среде викингов военными обычаями.)

«Хьялмар сказал: «Я не буду придерживаться каких-либо других законов викингов, чем те, которые были у меня до этого». Одд ответил: «Когда я их услышу, тогда и буду знать, подойдут ли они мне». Хьялмар сказал: «Во-первых, я никогда не буду есть сырого мяса, как не будет делать этого ни один из моих воинов, хотя у многих людей в обычае носить мясо у себя под одеждой, а потом называть его приготовленным; так есть подобает скорее волкам. Я никогда не буду грабить торговцев или boendr (землевладельцев), разве что когда я буду идти походом на врага и мне надо будет кормить моих людей, но и тогда я заплачу за все взятое полной мерой. Никогда я не буду грабить женщин, даже если окажется, что они владеют большим богатством, и никогда не возьму женщину на борт своего судна против ее воли; а если кто из моих воинов возьмет ее против воли, то поплатится за это жизнью, кто бы он ни был».

Скандинавы во времена викингов редко строили каменные жилища. Даже королевские покои и дома были деревянными. Огонь был естественным и любимым оружием, и сжечь дом или залу вместе с его владельцем и домочадцами было вполне заурядным делом. Вообще было принято позволять спастись женщинам, детям и слугам, а порой и членам семьи, не вовлеченным в родовую вражду. У остальных же выбор был небогат: сгореть заживо или задохнуться в дыму либо же пасть от мечей, выбравшись наружу.

«Часовые Торольфа сидели в доме, пируя, и никто не стоял на страже. Король (Гаральд Гарфагар, «Прекрасноволосый») окружил со своими людьми зал, затем они издали военный клич и протрубили в королевский рог. Когда Торольф и его люди услышали это, они бросились к оружию, поскольку у каждого оно висело за спиной. Король, стоя у входа в залу, прокричал, что женщины, подростки, старики, рабы и крепостные должны выйти из дома. Сигрид, жена Торольфа, бывшая в доме, вышла из дома… Король сказал своим людям: «Вы должны поджечь залу; я не хочу потерять своих людей, сражаясь с теми, кто выйдет наружу, потому что я думаю — они побьют многих из нас, выйдя наружу, хотя их и меньше, чем нас. Затем зала была подожжена, и огонь быстро охватил ее, потому что дерево было сухое, стены просмолены, а крыша крыта берестой. Торольф велел своим людям сорвать обшивку стен, забраться на потолочное перекрытие и выломать наружную стену. Им удалось расшатать одну из стенных опор и развалить стену так, что открылся выход наружу. Торольф вышел первым, затем Торгилс Гьялланди («Громкоголосый») и все остальные, один за другим. И началась жестокая битва…»

Из «Саги о Ньяле», одной из самых знаменитых исландских саг, мы узнаем о том, что происходило дальше.

«Флоси сказал: «Я предлагаю тебе, бонд Ньяли, выйти из дома, потому что ты не заслужил того, чтобы быть сожженным». Ньяли сказал: «Я не выйду отсюда, потому что я уже старик и не смогу отомстить за своего сына, а жить с позором не хочу». Флоси сказал Берторе: «Ступай отсюда, женщина, я не хочу сжигать тебя». Бертора ответила: «Я вышла за Ньяла молодой девушкой и обещала ему разделить все, что нам суждено». С этими словами они вернулись в залу…»

Более приятный обычай, который обозначает для нас отношение норвежцев к войне, заключался в том, что поле для сражения обозначалось и назначалось время для сражения. Также было принято воздерживаться от грабежа и разбоя до начала сражения.

«Закон короля Хейдрика был таков, что если войско врагов войдет в пределы его страны и король страны назначит поле для сражения и укажет время, то викинги не должны заниматься грабежом до того, как битва начнется».

Подобное отношение к войне, скорее напоминающее дуэль, типично для примитивных воинственных племен — любящих войну саму по себе. Такая война не является «продолжением политики» — скорее это просто изрядная потасовка, на которую настоящие мужчины идут в отличном расположении духа, как на праздник.

Когда встречались враждебные отряды викингов или их суда, то на копье или мачте поднимался красный щит в знак войны. Напротив, белый щит служил знаком мира или, по крайней мере, переговоров. Другим древним обычаем был бросок копья или выстрел из лука поверх голов противника. Этим жестом воины посвящались Одину, он также служил знаком к началу битвы. Знаком к началу сражения был также трубный звук горнов.

Традиционным способом призыва жителей данной местности на борьбу с врагом был объезд ее вестником со стрелой войны.

«Если вестник несет известие о начавшейся войне, он должен донести железную стрелу до самых дальних границ своей страны. Стрелу эту доставляют lendirmen (lendirman, или landman , был местным официальным уполномоченным и знатным человеком, нечто вроде английского «рыцаря графства» Средних веков) и везут на борту судна с экипажем, который гребет не переставая день и ночь (то есть без всяких остановок). Каждый человек, в дом которого заносится стрела войны, считается призываемым в бой и через пять дней уже должен быть на борту судна. Если кто-то решит тихо отсидеться дома, он считается вне закона, будь то theng (благородный человек) или thrall (раб или крепостной)».

С уверенностью можно сказать, что большая часть скандинавов никогда не выбиралась за моря, окружающие их страну. Они жили на своей земле, ловили рыбу, охотились, растили урожай, воспитывали детей, точно так же, как и большинство населения в обществах с сельскохозяйственным и мореходным укладом жизни; и занимались всем этим многие века. Но их тесное знакомство с морем за эти столетия научило их конструировать и строить суда, способные плавать в суровых северных водах, заходить на веслах в длинные фьорды и речные устья или идти под парусом, когда порывы северного ветра делали греблю невозможной.

Самый распространенный тип судов древних скандинавов — драккар викингов — подробным образом описан в других источниках. Те, кто поклонялся Одину, верил в то, что для умершего лучше отправиться в последнее странствование, будучи погребенным под курганом, чем быть помещенным в свой любимый драккар в компании своих мертвых дружинников (вместе с изрядной долей награбленной ими добычи) и, объятым пламенем, выйти в открытое море. Именно захоронения в курганах, где вместе с покойным погребались и его драккар, и его личные вещи, стали для нас основным источником сведений об их судах, на которых они не только разбойничали по всей Западной Европе и частично в Средиземноморье и Африке, но и колонизировали Исландию и Гренландию и даже добрались до самой Америки.