Игорь Фроянов - Грозная опричнина

«Ино сказание тоеже Беседы» — так называется это прибавление. В нем наше внимание останавливают несколько сюжетов, расположенных автором последовательно и представляющих отдельные смысловые звенья или блоки: 1) «Подобает благоверным и христолюбивым царем и богоизбранным, благочестивым и великим князем русския земли избранные воеводы своя и войско свое крепити и царство во благоденьство соединити и распространити от Москвы семо и авамо, всюду и всюду. И грады, аки крепкия и непоколебимые богоутвержденные столпы, крепко скрепити, и область вся держати не своею царьскою храбростию, ниже своим подвигом, но славным войском и царьскою премудрою мудростию» {1513} ; 2) «И на таковое дело благое достоит святейшим вселенским патриархом и православным благочестивым папам, и преосвященным митрополитом, и всем священноархиепископом, и епископом, и преподобным архимаритом, и игуменом, и всему священническому и иноческому чину благословити царей и великий князей на единомысленный вселенский совет» {1514} ; 3) «И с радостию царю воздвигнути, и от всех градов своих, и от уездов градов тех, без величества и без высокоумныя гордости, христоподобною смиренною мудростию, беспрестанно всегда держати погодно при себе и себе ото всяких мер всяких людей, и на всяк день их добре и добре распросити царю самому о всегодном посту и о покаянии мира сего, и про всякое дело мира сего» {1515} ; 4) «А разумных мужей, добрых и надежных приближенных своих воевод и воинов со многими войсками ни на един день не разлучати от собя. Да таковою царьскою мудростию и войновым валитовым разумом ведома да будет царю самому про все всегда самодержавства его, и может скрепити от греха власти и воеводы своя, и приказные люди своя, и приближенных своих от поминка и от посула, и от всякия неправды, и сохранит их от многих безчисленных властелиных грехов, и ото всяких лстивых лстецов, и ото обавников их. И объявлено будет теми людми всякое дело пред царем. Таковою царьскою мудростию и валитовым разумом да правдою тою держатца во благоденьство царство его и войско все без измены крепко всегда» {1516} .

Прежде чем приступить к выявлению содержания приведенных фрагментов «Иного сказания», необходимо коснуться вопроса о происхождении самого памятника. Ближайшая задача, встающая перед исследователем, заключается в установлении соотношения, связи основного текста «Валаамской беседы» с этим прибавлением. Иначе, является ли «Иное сказание» непосредственным продолжением «Валаамской беседы», принадлежащим перу одного и того же автора, или представляет собою самостоятельное произведение, хотя и тесно связанное с «Беседой». Ученые по-разному решают данную задачу. Еще дореволюционные издатели «Валаамской беседы» В. Г. Дружинин и М. А. Дьяконов доказывали позднее происхождение «Иного сказания» сравнительно с «Беседой» и, следовательно, принадлежность этих письменных памятников различным авторам {1517} . В советской историографии точка зрения В. Г. Дружинина и М. А. Дьяконова получила поддержку со стороны Г. Н. Моисеевой, высказавшей ряд дополнительных соображений (в том числе текстологических) в пользу этой точки зрения {1518} . В том же направлении рассуждал и Л. В. Черепнин. «Как известно, — писал он, — в некоторых списках «Беседы Валаамских чудотворцев» к ней приписан другой памятник под заглавием «Иносказание тое же Беседы». Автор «Иного сказания», как видно, знал текст «Беседы» и касался некоторых вопросов, в ней поднятых, однако решал их в ряде случаев иначе» {1519} . Следовательно, по Г. Н. Моисеевой и Л. В. Черепнину, «Беседу» и «Сказание» составили разные лица. Однако уже некоторые современники В. Г. Дружинина и М. А. Дьяконова принимали «Иное сказание» и «Валаамскую беседу» за одно целое {1520} . К тому же склонялись и отдельные новейшие исследователи {1521} . В исторической литературе обращалось внимание и на неосновательность попыток приписать «Иное сказание» и «Валаамскую беседу» различным авторам {1522} .

По нашему мнению, надо все-таки признать, что «Беседа» и «Сказание» написаны разными людьми. Об этом, по-видимому, свидетельствует само название «Ино сказание тоеже Беседы», означающее другое повествование (рассказ) {1523} о той же «Беседе». Вряд ли автор «Валаамской беседы» взялся бы за подобную, прямо скажем, странную работу, имея возможность высказать в основном тексте своего сочинения все, что считал нужным. Верно и то, что «Иное сказание» появилось после составления «Валаамской беседы». Но это после нельзя, на наш взгляд, понимать как позже, а тем более — как много позже. «Сказание», скорее всего, создавалось если не сразу, то по горячим следам «выхода в свет» «Валаамской беседы». На это указывает идейная связь «Сказания» с «Валаамской беседой», свидетельствующая об актуальности поднятых в «Беседе» проблем на момент создания «Иного сказания». Отсюда ясно, что между написанием памятников не могло пройти много времени.

На идейную связь «Иного сказания» и «Валаамской беседы» обращал внимание И. И. Смирнов, который подчеркивал, что «факт присоединения к первичной редакции «Беседы» этого дополнения («Иного сказания». — И.Ф. ) представляет большой интерес. Ибо в глазах автора «Иного сказания» оно составляло <���…> органическое единство с текстом «Беседы». Мы можем, следов; ательно, рассматривать «Иное сказание» как дальнейшее развитие той политической программы, которая содержится в основном тексте «Беседы» {1524} . Принимая тезис И. И. Смирнова в общем, принципиальном плане, мы не можем признать правильным конкретное его раскрытие. К тому же (и это надо особо подчеркнуть) «Сказание» не являлось простым развитием «политической программы» «Беседы». Оно вносило в эту программу и нечто новое, свое, будучи, таким образом, некоторым дополнением к «Валаамской беседе». Но при всем том «Беседа» и «Сказание», конечно же, не должны рассматриваться изолированно друг от друга, поскольку находятся в тесной взаимосвязи, являя собою хотя и двухчастное, но, тем не менее, цельное сочинение. Обратимся непосредственно к тексту «Иного сказания», к выделенным нами смысловым блокам, формирующим «политическую программу», пропагандируемую его автором.

Первое, что старается внушить русскому царю и великому князю сочинитель «Сказания», это — необходимость «крепити» войско и царство с целью распространения Московского государства (царства) «семо и авамо, всюду и всюду». Завоеванные земли он советует «крепко скрепити», возводя там «грады, аки крепкия и непоколебимые богоутвержденные столпы». Нет сомнений в том, что речь у него идет об авантюрном и провокационном проекте установления со стороны России мирового господства, разумеется в пределах, соответствующих понятиям того времени. Отсюда, очевидно, предложение автора собрать «царей и великих князей на единомысленный вселенский совет», который порою историки безосновательно относят к разряду земских соборов. Так, еще В. О. Ключевский, имея в виду «Иное сказание», писал: «Здесь, наставляя русских царей и великих князей, как крепить своих воевод и войско и соединить во благоденство царство свое, автор предлагает более определенный план всесословного земского собора» {1525} . О земском соборе в данной связи говорили также другие исследователи, например И. И. Смирнов {1526} .