Амеде Ашар - Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем

- Что ты намерен делать? - спросил Арман-Луи.

- Представьте, что мы на охоте, и должны соорудить ловушку, куда попадет тигр.

- А! Я понял! Но разве он сам придет?

- Не придет ли он? Нет ни одного уголка в Германии, куда бы не достал кончик моей Болтуньи. Я вас уверяю, тигр чует запах крови; он наверняка решит проверить, мертва ли его жертва.

- Хорошо, Магнус, я согласен! Я буду поджидать тебя здесь, спрятавшись в маленькой роще. Двадцать драгун образуют на равнине заслон, чтобы никто не смог прокрасться незамеченным и сбежать, не попав к ним в руки.

- Ни слова больше, ни движения; везде обломки стен, стволы поваленных деревьев, разрушенные дома, останки погибших... вы должны притаиться и ожидать сигнала. Как только вы увидите, что я поднялся со шпагой наизготове и с криком "Густав-Адольф", будьте готовы к сражению.

- И я убью его! - вскричал г-н де ла Герш.

Драгуны молча удалились. Маргарита присела на пригорок. Воцарилась тишина.

Магнус, порыскав среди мертвых, нашел головной убор имперца и одел его. Из крови и пыли он сделал себе маску. Став неузнаваемым, старый партизан добрался до края поля, где происходило сражение. Здесь иногда слышались стоны, это говорило о том, что в ком-то ещё теплилась жизнь.

Но покинем ненадолго Армана-Луи и Магнуса и присоединимся к г-ну де Шофонтену, который вместе с Коллонжем продолжали преследовать великого маршала империи. Им нужен был этот человек, живой или мертвый. Хорват вместе с ними направлялся в Лейпциг.

Повсюду им встречались отряды, разгромленные шведами. Одни из них бросали оружие при виде шведских солдат и пускались в бегство, другие, испугавшись, бросались на колени и молили о пощаде; большинство же, примкнув к победителям, окружали эскорт маркиза с криками:

- Да здравствует Густав-Адольф!

Маленький домик, полуразрушенные окна которого светились в ночи, показался вдалеке. Хорват протянул руку:

- Это здесь! - произнес он.

Драгуны подъехали поближе. В окнах мелькнули тени. Группа раненых кирасир охраняла дом со шпагами в руках. При виде Рено они загородили дверь.

- Опустите оружие! - громко сказал Рено. - Вас десять, а нас тридцать!

Слабый голос раздался в глубине дома, г-н де Шофонтен узнал голос Паппенхейма.

- Пусть они войдут и увидят, как умирает маршал Германской империи!

Кирасиры молча расступились, и Шофонтен, сопровождаемый Коллонжем и Каркефу, вошел в дом.

Паппенхейм, без кирасы, с непокрытой головой, с печатью смерти на лице, лежал на обыкновенной кровати. Капли крови сочились через повязки, наложенные на раны, и падали на землю. Шпага маршала, разломанная на две части, лежала рядом с ним.

При виде маркиза, Паппенхейм приподнялся на подушке и приветствовал его.

- Как далеко Гранд-Фортель от Лейпцига! За это время мы часто встречались а различных обстоятельствах... Добро пожаловать в мое последнее пристанище.

Г-н де Шофонтен и Каркефу подошли ближе. Тем временем, маршал продолжал:

- Если вы наконец нашли то, что искали - подождите несколько минут, смерть вот-вот будет здесь.

Тень ужаса и отчаяния пробежала по его лицу.

- Вы встречали меня на десятках полей, - продолжал Паппенхейм через силу, - перед лицом смерти забудем нашу смертельную вражду. Ваше присутствие здесь мне подсказывает, что битва проиграна. Ответьте мне, как солдат солдату: что осталось от армии имперцев?

- Несколько разрозненных отрядов.

- А наш главнокомандующий, герцог Фринланд?

- Он обратился в бегство.

- Если он жив, ещё не все потеряно.

Не упуская из виду свою шпагу, Паппенхейм спросил:

- А Густав-Адольф?

Г-н де Шофонтен, не ответив, опустил голову.

- А Густав-Адольф? - повторил раненый с новой силой.

- Он умер! - наконец произнес Рено.

- Умер! - вскричал великий маршал. - Король Швеции умер!

И, приподнявшись, с трясущимися руками, с искаженным лицом, он продолжал:

- Слава Богу, что он в предсмертный час принес мне весть, что лютый враг моей религии и моей страны ушел из жизни. Для того, чтобы это свершилось, нужно было разбить пятьдесят полков. Я умираю довольным... Король Швеции умер, Австрия торжествует!

Громкий стук в дверь прервал его речь; вошел кирасир в сопровождении курьера. Тот преклонил колено перед кроватью Паппенхейма.

- Я прибыл из Мадрида! - торжественно провозгласил он. - Король приказал передать эту шкатулку в руки великого маршала.

Паппенхейм взял шкатулку и открыл её. Знаки отличия семейного ордена Золотого Руна засверкали в его дрожащих пальцах. Необычное чувство охватило маршала.

- Наконец-то! - прошептал он и вздохнул.

- Прощай слава! Прощай земля! - продолжил Паппенхейм и мертвенная бледность покрыла его лоб; кровавый крест появился между бровями; повернувшись к г-ну де Шофонтену, маршал произнес:

- Я вас знал всегда, как военного человека, смелого и решительного; в память о тех днях, когда наши шпаги встречались, пусть мои кирасиры похоронят меня здесь вместе с этими наградами.

- Пусть ваше желание будет исполнено! - произнес Рено.

- А теперь Бог зовет меня: я готов принять смерть! - вскричал великий маршал.

Вскоре он скончался, не отрывая рук от сверкающего ордена Золотого Руна и эфеса своей шпаги.

- Да, он был замечательным воином! - прошептал г-н де Шофонтен.

- Молю Бога, чтобы он дал мне смерть, подобную этой, - прошептал Коллонж, преклонив колени.

В то время, как в заброшенном домике умирал один из лучших воинов ХУII века, Арман-Луи, Магнус и Сан-Паер ожидали дальнейших событий на суровых просторах Лютцена.

Здесь царила глубокая тишина. Только ветер иногда шевелил деревья. Луна, казавшаяся неподвижной, освещала равнину. Под чистым небом спало побежденное войско. Изредка раненая лошадь поднимала голову и тихо вздыхала; затем снова наступала тишина.

Ночь была на исходе. Арман-Луи уже начал сомневаться, что капитан Якобус появится. В этот момент, Магнус, рыщущий по полю, заметил мужчину, медленно бредущего в тишине и смотрящего по сторонам. Его высокая фигура бросала тень на землю; в руке он держал обнаженную шпагу.

- Это он! - прошептал Магнус.

И он направился в сторону капитана, делая вид, что что-то ищет на земле. Капитан остановился, вытащил пистолет из-за пояса и несколько минут рассматривал незнакомца, рыщущего среди мертвецов.

- Мародер, - сделал он наконец вывод и, спрятав пистолет в складках платья, позвал:

- Эй! Друг!

Магнус поднял голову, и, сделав вид, что он очень удивлен и недоволен, направился к капитану, держа руку на эфесе шпаги.

- Брось эту игрушку, - продолжал капитан, - ты грабишь мертвецов, мне же нужен лишь один из них. Надеюсь, у нас нет повода для ссоры.

- Итак, поговорим, - отвечал Магнус, - но давай побыстрее: скоро заря, я не хотел бы здесь встретить шведский патруль.