Владимир Андриенко - Коронованные повелители Государства Российского от Славена до Николая

Но рассмотрим все по порядку.

Во внешней политике…

После захвата Казанского и Астраханского ханств Грозный отступает от внешней политики указанной ему Избранной Радой. Адашев настаивал на продолжении воны с мусульманами. И в первую очередь он указывал в сторону Крыма. И этот осколок Золотой Орды должен быть уничтожен для безопасности границ Московского государства.

Но царь Иван поворачивает свои взоры на Запад! Впоследствии также сделает и Петр I. Иван IV решил, что пришло время заявить о себе в Европе. Он обратил взоры на Ливонию, с которой так много воевали в прошлом его предки.

Ливония к XVI веку была слабла и не могла противостоять Московии. Посему столкнувшись с русскими, ливонцы прибегли к помощи иностранных государств. За Ливонию вступились (небескорыстно конечно) Швеция, Польша и Дания. И потому Ивану IV, как и предупреждал его Адашев, пришлось столкнуться с мощными силами.

Опричнина…

И вот мы подошли к времени начала революции сверху. Иван Грозный решился на коренную перестройку своего государства. Измена князя Андрея Курбского (он перешел к полякам) подтолкнула Грозного к радикальным мерам.

Царь вводит в Московии в 1565 году Опричнину — особую систему мер по креплению в стране самодержавия. Официально она просуществовала семь лет. Русская земля была тогда разделена на две чести Опричнину и Земщину.

Иностранцы называли опричников рыцарским орденом, великим магистром коего является сам царь Иван IV. Главной задачей опричников было изводить измену и карать врагов и "супротивников государевых".

3 декабря 1564 года царь Иван IV покинул столицу и переехал в Александрову слободу, что была им превращена в укрепленный лагерь. В течение месяца двор находился в полной растерянности и страна жила вообще без всякой власти.

3 января 1565 года в Москве были получены две царские грамоты. В первой на имя митрополита царь обвинял весь служилый класс и все духовенство в противоборстве его воле, которое он приравнял к государственной измене.

Но самая интересная вторая грамота. Она обращена ко " всему христианству града Москвы". Это так называемая апелляция царя к толпе. В ней Иван IV сообщал о своем конфликте с верхами Российского общества и призвал оказать давление на них. И "низы" его оказали. Угрожая бунтом, благо было на то царское соизволение, потребовали от Двора признать все требования царя законными и признать его право казнить всех кого он захочет и лишать имущества всех кого он захочет. Это фактически индульгенция на произвол.

В Александрову слободу была отправлена делегация представителей разных сословия умолять царя вернуться к государственному управлению. Иван принял "челобитчиков" но объявил о своем намерении "учинити ему в своем государстве опришнину".

Опричнина в отличие от реформ Избранной рады, осуществлявшихся ради внутреннего единства страны, вела к расколу русского общества по вертикали.

Отныне в стране существовали две боярские думы, два двора, два приказных аппарата, две армии, две категории земель.

Опричники получили громадную власть, что быстро их развратила, и они стали использовать её для личного обогащения. Всякая законность в Московском царстве в этот период отмирает. Одного обвинения от опричника было достаточно чтобы схватить и убить любого человека. В это время на Руси стали частыми массовые казни. Людям рубили головы, варили их в масле и кипятке, вешали, сажали на кол, сдирали кожу, замораживали в снегу, травили псами. Русь надолго запомнила леденящий клич опричнины "Слово и Дело!"

Все это привело к утверждению в стране произвола в качестве главного принципа внутренней жизни. Всякое исправление нравов Избранной рады утонула в море коррупции, насилия и несправедливости. Обиженным на опричников искать справедливости было попросту негде. Царь не принимал жалоб на "своих верных слуг".

Опричнина породила к жизни систему, что укоренилась в России и не исчезла даже после её отмены. На Руси можно было видеть систему проскрипций как в Риме времен кровавого диктатора Луция Корнелия Суллы. Джон Флетчер посол Англии при дворе царя Федора Ивановича хорошо понял характер этой системы с её показной, фальшивой справедливостью.

"Показывать иногда публичный пример строгости над должностными лицами (грабившими народ), если кто из них особенно сделается известным с худой стороны, дабы могли думать, что Царь негодует на притеснения, по допускаемые по отношению к народу, и таким образом свалить все на дурные свойства чиновников. Так, между прочим, поступил покойный Царь Иван Васильевич с дьяком одной из своих областей, который брал взятки и однажды принял жаренного гуся, начиненного деньгами. Его вывели на торговую площадь в Москве, где Царь, находясь лично, сам сказал речь: "Вот, добрые люди, те, которые готовы съесть вас, как хлеб!" Потом Царь спросил у палачей своих, кто из них умеет разделывать гусей. И вышел один и сказал, что он умеет это хорошо. У дьяка сперва отрубили ноги по половину икр, потом руки выше локтя (все спрашивая его, вкусно ли гусиное мясо), и наконец отняли голову, дабы он совершенно походил на жареного гуся. Поступок сей мог послужить достаточным примером правосудия (как понимают правосудие в России), если бы не имел в виду хитрую цель прикрыть притеснения делаемые самим Царем". (Цит. по кгинге Дж. Флетчера "О государстве русском". М.: Молодая гвардия. 1990. — С. 525–526).

В 1570 году страшному разгрому подвергся Великий Новгород. Государь, убежденный в том, что новгородцы хотели "отложиться от него" и прейти под руку польского короля, прибыл в город во главе опричных полков. Во время этого погрома, что мог сравниться разве что с нашествием на Русь монголо-татар, было истреблено более половины населения города. Причем жестоко убивали женщин стариков, детей и даже грудных младенцев.

Причем страдали все: бояре, дворяне, приказные, священники, посадские горожане, холопы, крестьяне.

Лев Гумилев так характеризует опричнину:

"Гласным содержанием опричнины стали совершенно беспрецедентные и бессмысленные убийства ради убийств. Однако самая страшная и существенная этническая характеристика опричнины заключается в том, что царь и его опричники были абсолютно уверены в благости своих чудовищных злодеяний. Сначала Иван, убивая тело, стремился "убить душу" — тела рассекали на мелкие части….Потом царь стал заносить имена своих жертв в синодик, служил по ним панихиды".

Иван Грозный по словам А.М.Панченко, полагал, что царское величие сродни величию божественному и потому лишал своих подданные обсуждать свои поступки. Он возрождал, ранее встречавшуюся в мировой истории, восточную деспотию, как в Древнем Египте во времена фараонов.