Н Кальма - Заколдованная рубашка
Н Кальма - Заколдованная рубашка краткое содержание
Заколдованная рубашка - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нагнувшись к лампе, новый гость что-то быстро набрасывал карандашом в небольшом альбомчике, в то время как остальные вытягивали шеи и теснились ближе к столу.
- Вон там, в горах, - говорил гость, - я жил в этаком вот сельском домике - белом, с зелеными ставнями. Климат благодатный, земля плодородная. Но, сказать вам по правде, господа, - тут гость выпрямился и оглядел столпившихся кругом, - сказать вам по правде, я предпочел бы для нашей цели не легкие земли, а такие, как например, в Сицилии. Камень, сушь или гнилое болото. Чтоб человек мог упражнять свою волю, доказать свое упорство, пригодность к любой борьбе.
Александр встрепенулся и с особенным интересом посмотрел на гостя. Слова "упорство и воля" немедленно нашли в нем отклик.
- Э, да вы, Лев, просто-таки отличный пейзажист! - сказал Тривратский, рассматривая рисунок в альбоме. - Какой прелестный вид!
И альбомчик стал ходить по рукам, пока не попал к Павлу с Александром. Александр увидел карандашный набросок - легкий и поэтический: горы, тонущие в дымке, дорогу и на переднем плане прилепившийся к скале бедный домик, возле которого играли дети.
- Прекрасно! Право же, прекрасный рисунок! - продолжал хвалить Тривратский.
Гость только пренебрежительно махнул рукой.
- Какой я художник! Так, при случае, балуюсь, как все. А этот вид мне просто очень запомнился.
- Кто это? - шепотом спросил Александр у Павла.
- Лев Мечников, - таким же шепотом отвечал младший Дремин. - Помнишь, нам харьковские студиозусы о нем рассказывали. Он у них там был за вожака, когда они устраивали обструкцию профессорам. Наш Тривратский от него без ума...
Александр тотчас вспомнил фамилию "Мечников" и все, что с ней было связано. Он тоже слышал, что Мечникова исключили из Харьковского университета за "либеральный образ мыслей". Из Харькова Мечников перекочевал в Петербург, в Медико-хирургическую академию, но и там не задержался. Живой, переменчивый, увлекающийся, он нигде не мог осесть надолго. Страсть к живописи привела его в Академию художеств. Там с ним и познакомился Тривратский и вот уже несколько месяцев мог говорить только о своем новом приятеле. По его словам, это был настоящий феномен. В свои двадцать два года Лев Мечников знал чуть ли не двенадцать языков, в том числе несколько восточных, побывал в Константинополе, Афоне, Иерусалиме, объездил всю Италию. До академии он, оказывается, служил переводчиком в русской миссии в Палестине и Малой Азии, однако повздорил там с начальством, подрался с кем-то на дуэли и вынужден был уйти со службы. В Бейруте Мечников поступил было торговым агентом на корабль, но, доехав до Венеции, снова увлекся живописью и бросил корабль и работу агента. Венеция в то время вела борьбу с австрийцами за свою независимость. Разумеется, Лев Мечников не мог остаться в стороне. Забыв о живописи, он бросается в самое пекло сражения, дерется с австрийцами. Тривратский, который с восторгом перечислял все приключения своего нового приятеля, уверял, будто Мечникова разыскивают по всей Европе австрийские жандармы. Было это правдой или Тривратский, увлекшись, сильно преувеличивал, неизвестно. Однако всем было ясно: Лев Мечников человек действительно незаурядный, отважный и романтический.
Тривратский явно гордился тем, что приготовил такой новогодний сюрприз и дружит с таким "идейным". Между тем Павел продолжал шепотом рассказывать Александру то, что знал о Мечникове.
- У него младший брат есть, тоже, говорят, необыкновенный. Говорят, громадные способности у мальчика еще в гимназии были не то в зоологии, не то в антропологии. А Лев приехал сюда неспроста. Он теперь, видишь ли, задумал основать в Италии коммуну. Не такую, как наша, а настоящую, всерьез. Всем жить своим трудом, самим землю обрабатывать. Инвентарь, скот, дом - все общее, прибыли, какие будут, тоже поровну делить. А главное - приучаться к труду, к настоящей жизни, смешаться с народом, узнать его нужды. Чтобы не быть беспомощными белоручками, когда здесь, у нас, придет пора. Кажется, Мечников в Италии уже присмотрел участок, а теперь ищет себе подходящих товарищей.
Александр слушал затаив дыхание; то, что рассказывали о Мечникове, что говорил он сам, было так увлекательно, так поражало воображение! И эта девушка рядом, похожая на послушника. Как она смотрит на своего спутника!
В разговоре Лев иногда обращался к девушке, но вообще было заметно, что преданность ее он принимает как должное и уже привык к ней.
- Что же, Мечников, удалось вам подобрать себе товарищей для вашей коммуны? - обратился к гостю Михаил Дремин. - Смотрите выбирайте с осторожностью. А то наберете неженок да белоручек, так потом хлопот не оберетесь, - прибавил он с усмешкой.
Александру, мнительному, как все очень молодые люди, показалось, что Михаил именно его имел в виду, говоря о белоручках. Он вспыхнул, но промолчал.
- Кое-кого я присмотрел, - отвечал Мечников. - Да, кроме людей, нужен еще капитал, хотя бы небольшой, для начала. Я собираюсь съездить на Харьковщину, к родственникам, насбирать там немного денег.
- На такое дело надо общественные средства собирать, - подхватил с воодушевлением Сергей Тривратский. - Мы, хоть и голь перекатная, а тоже на что-то сгодимся.
- Еще бы! - кивнул Мечников. - Но до чего же полезно бывает иногда отсутствовать, господа! - продолжал он своим бархатистым южным говорком. Вот я вернулся в Россию, и глаз мой как будто освежился. Могу сравнивать, могу делать заключения. И теперь вижу ясно, что мы, северяне, с нашей любовью к мечтаниям и философствованию, ничего не достигнем. Перемен никаких, одни прожекты. А вот в Италии народ захотел свободы - и тотчас взялся за оружие.
- Удалось ли вам, по крайней мере, повидать знаменитого итальянского героя - Джузеппе Гарибальди? Помните, как высоко ставит его Герцен, как восторженно о нем пишет? - обратился к Мечникову один из медиков.
- Герцена я, разумеется, читал, как читал почти все относящееся до Гарибальди, однако самого его видеть мне, к сожалению, не привелось. Я был в нескольких схватках с австрийцами, и вместе со мной дрались товарищи Гарибальди, но он в это время находился в Пьемонте. А я так мечтал встретиться с Гарибальди! На мой взгляд, это самый значительный человек нашего времени, - прибавил Мечников.
Он порылся во внутреннем кармане сюртука и бережно вынул что-то завернутое в шелковый платок.
- Вот, взгляните, - сказал он, разворачивая платок, - это портрет Гарибальди, который мне удалось тайно, за большие деньги, купить в Венеции.
Все увидели грубо отпечатанное изображение бородатого и длинноволосого человека средних лет, в венгерской шапочке и полосатом плаще, накинутом на одно плечо. Лицо человека выражало спокойную энергию.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: