Сергей Скибин - История русской литературы XIX века. Часть 1: 1795-1830 годы

В басне «Пруд и Река» Пруд хвастается своим нетрудовым беззаботным житьем.

Он нарисован Крыловым беспечным философом, с презрением созерцающим «суету мирскую». В басне осуждаются даровитые люди, которые, по словам Гоголя, дали «задремать своим способностям». Но басня имеет и более обобщенный смысл: Пруд лишен движения, Река не прекращает течения. Следовательно, закон жизни, по Крылову, состоит не в рутине, а в постоянной, неостановимой деятельности, притом приносящей пользу обществу.

В басне «Камень и Червяк» изображен Камень, скрывающий под скромностью вековую лень. Он обижается на дождик, который прошумел «часа два-три», но который все встретили с радостью. Камень недоволен.

Под видом Камня выведена знатная особа, занимающая высокую должность, но негодная к плодотворному и энергичному ее исполнению. Она кичится положением, длительным сроком службы и, ссылаясь на внешние обстоятельства, оставляет в стороне существо дела. Но как бы то ни было, в неподвижно лежащем Камне нет никакого «проку», тогда как «дождик» принес пользу. Крылов высмеивает бездеятельность, лень, апатию, неспособность к труду, подменяемые разговорами о мнимых заслугах. С его точки зрения, жизнь – это не застой, а движение. Не случайно одно из самых употребительных понятий в баснях Крылова – дело. Всем хороши незадачливые Музыканты – «в рот хмельного не берут», «с прекрасным поведеньем», но петь не умеют. Знаменит и Механики мудрец («Ларчик»), а открыть ларчик, как ни старался, не мог. Посрамлена Щука, взявшаяся ловить мышей («Щука и Кот»), высмеяны участники квартета, не могут добиться согласия Лебедь, Щука и Рак, «без умолку» трещит о своих делах Бочка («Две Бочки»), а пользы от нее нет. Крылов разнообразно изображает пустопорожнюю деятельность, всевозможные увертки своих персонажей от подлинного дела и неспособность к нему или неумение. Мерилом деятельности персонажей в баснях становится реальное дело. Так выясняется другая крайность, которую Крылов отрицает, – застой, рутина, лень. На одном полюсе оказываются «дерзкие безумцы», «мнимые мудрецы», ложные философы, которые наносят вред своим нежизненным суемудрием, а с другой – неподвижные, закосневшие Камни и покрытые тиной Пруды. Отсюда – позиция Крылова, заключающаяся в постепенном изменении и совершенствовании жизнью. Он понимает, что течение истории неостановимо, что жизнь не может застыть на месте, что, наконец, двигателем жизни является «дело», настойчивый, упорный труд. В основе исторического развития лежит совокупная деятельность людей, великих и малых, всего народа. Эта деятельность осуществляется не ради «головных» теорий, часто несбыточных или даже гибельных, а во имя самой жизни.

Крылов пришел к выводу, что рационально, посредством разума, понять историю нельзя, ибо неизвестно, какой смысл заключен в совокупной деятельности людей и какую цель она преследует, а также почему совершается именно таким, а не иным путем.

В басне «Крестьянин и Лошадь» молодая Лошадь возмущается поведением Крестьянина и ворчит, зачем, безумный, он изрыл целое поле и попусту бросал в него овес. Но, засеяв поле и собрав урожай, Крестьянин накормил ту же Лошадь. Мораль басни гласит:

Если, однако, человек лишен возможности, как думал Крылов, отыскать Разум истории, ее смысл, то ничто не мешает ему оценить создающиеся в результате деятельности людей социальные отношения и саму эту деятельность с точки зрения ее нравственных итогов. Отсюда следует, что русская государственность («порядок») – явление исторически закономерное. Поэтому переданное Гнедичем выражение Крылова «другой порядок невозможен» надо понимать не только как отрицание насильственных, революционных перемен, но и в качестве исторически возникшей необходимости, с которой нельзя не считаться. Русское государство возникло не вследствие того, что народ был непросвещен и дал себя обвести, и не потому, что история преследовала какую-то неразумную цель или хитрые лукавцы сознательно направили ход жизни в сторону зла. Крылов отводит эти причины и сосредоточивается на нравственных следствиях закономерно сложившегося несправедливого социального строя.

Поскольку Крылов понимал историю как деятельность всего народа и русское государство как социальный итог истории, то само движение общества, по его мнению, совершается усилиями всех людей, независимо от их сословной принадлежности, имущественного достатка или профессии. Каждый, будь то царь или крестьянин, должен лишь умело и честно делать свое дело, и тогда великие и малые частные труды сольются вместе и совпадут с общим ходом жизни, преследующим не какую-то заранее навязанную умозрительную цель, а вполне реальную – упразднение зла и пороков ради полноты живой жизни и естественности ее проявлений. В басне «Пруд и Река» персонажи принадлежат к разным сословным группам – Пруд «не знатен», Река названа «великой», ее восхваляют «гуслисты», но именно Пруд иносказательно обозначает застой, а Река – движение. Однако и незаметный труженик не исключен из общего дела и должен быть «почтен». В басне «Орел и Пчела» могучий Орел был знаменит своими подвигами. Пчела отдает ему должное и не оспаривает его прав на славу. Но она справедливо гордится и своими трудами «для общей пользы», «утешаясь тем, на наши смотря соты, Что в них и моего хоть капля меду есть». Тем самым Крылову одинаково близки известный «целому свету» Орел и «в низости сокрытая» Пчела.

Крылов отверг абсолютное значение Разума в жизни, какое придали ему просветители. Он отверг и то пренебрежительное отношение к обыкновенной, эмпирической действительности, которое было у просветителей, противопоставивших ей разумный идеал. Если просветители считали, что история движется противоречием, возникающим из антитезы просвещения непросвещенности, то, с точки зрения Крылова, это насквозь умозрительное, субъективное представление, поскольку в мире есть противостояние живой, естественной жизни и жизни ложной, искусственной, в которой господствуют не филантропическая доброжелательность и альтруизм, а эгоистические интересы. Оно-то и есть пружина исторического развития.

Крылов отказался от изображения возможного, заранее посчитав всякое предположение, «мечтание», как тогда говорили, плодом идеальных рассуждений, которые, по его мнению, всегда опровергаются жизнью. Его интересовали реальные социальные отношения, принявшие отвердевшую, итоговую форму, а не процесс их изменения и преобразования. Чтобы двинуться дальше, нужно понять уже свершившееся и оценить его нравственно, прилагая не устаревшие и не будущие мерки, а прочно закрепленные в житейской практике. Как положительные, так и отрицательные нравственные итоги взяты из самой действительности. Когда Крылов пишет: «У сильного всегда бессильный виноват», то это горький, но освященный историческим опытом народа моральный вывод. Но в такой же степени итогом выступает и положительный вывод: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, А сапоги тачать пирожник».