Сергей Максимов - Русские воинские традиции

– помни всегда, что ты офицер и что начальник всегда и везде начальник, всякое его распоряжение по службе, в какой бы форме оно ни выражалось, есть приказание;

– честь – святыня офицера; офицер уважает человеческие права рядовых; через ряды армии проходят все классы населения, поэтому влияние офицерского корпуса распространяется на весь народ;

– в военной службе самолюбия не проявляй в мелочах, иначе будешь постоянно страдать из-за него; не пересекай черту условностей, выработанных традициями; руководствуйся в жизни чувством справедливости и долгом порядочности; старайся, чтобы в споре слова твои были мягки, а аргументы тверды; высший дар после силы – умение владеть собой…»

Великий князь Константин Константинович

А вот с какими словами обращался к кадетам и юнкерам великий князь Михаил Павлович, долгое время руководивший военно-учебными заведениями Российской империи: «Военная служба, сия благороднейшая служба, сколь представляет она вам в будущности славы! Слава на поле битвы для благородной души сколь имеет отрады... и если участь удручила пасть на нем, то остается память. Но это ли одна слава военного? Ежечасное самоотвержение, постоянство и терпение в трудах, без ропота, без устали, сколь они почтенны! Достойный офицер обязан прежде всего повиноваться начальникам и наблюдать неукоснительно за исполнением их приказаний. Повиновение же должно быть искренне и безусловно. Помните всегда, что настоящая честь военного человека состоит в благородном поведении».

Здесь будет уместно вспомнить официальные титулы при обращении к представителям военной профессии: «ваше благородие» – к обер-офицерам, «ваше высокоблагородие» – к штаб-офицерам, «ваше превосходительство» – к генерал-майорам и генерал-лейтенантам и «ваше высокопревосходительство» – к полным генералам. И это не было чисто формальное титулование.

Стрельцы: Рядовой. Знаменщик. Начальствующие лица. Гравюра XIX в.

Известный военный писатель и публицист XIX в., генерал-майор М.С. Галкин, в частности, отмечал: «Честь – святыня офицера, она высшее благо, которое он обязан хранить и держать в чистоте. Честь – его награда в счастье и утешение в горе... Честь не терпит и не выносит никакого пятна».

Офицер не должен был легко давать свое честное слово. Фраза «даю слово офицера» считалась сильнейшим моральным обязательством, и нарушить данное слово – значило раз и навсегда погубить свою репутацию. «Верность слову, не только клятве, всегда отличала офицера. Измена слову, фальшь – низость, недостойная звания его», – отмечалось в военной публицистике XIX – начала XX вв.

Отречение от престола Николая II в ночь на 3 марта 1917 г.

Генерал-лейтенант Э.Ф. Свидзинский (1848 – 1911 гг.), выступавший в военной печати со статьями по злободневным вопросам армейской жизнедеятельности, воинского воспитания и развития военных знаний, писал по этому поводу: «Слово офицера должно быть залогом правды, и потому ложь, хвастовство, неисполнение обязательства – пороки, подрывающие веру в правдивость офицера, вообще бесчестят офицерское звание и не могут быть терпимы».

Даже в наши дни никто не сочтет устаревшими «Заповеди товарищества», которые генерал-инспектор военно-учебных заведений великий князь Константин Константинович в 1913 г. разослал по всем кадетским корпусам и военным училищам от своего имени. Они по-прежнему сильны нравственностью, способны побудить к размышлению о сути ратной службы, особенностях жизненного выбора.

1. Товариществом называются добрые взаимные отношения вместе живущих или работающих, основанные на доверии и самопожертвовании.

2. На службе дружба желательна, а товарищество обязательно.

3. Долг дружбы преклоняется перед долгом товарищества.

4. Долг товарищества преклоняется перед долгом службы.

5. Честь непреклонна, бесчестное поведение во имя товарищества остается бесчестным.

6. Оскорбление своего товарища – оскорбление товарищества.

Чувство долга считалось величайшей добродетелью в глазах государства. Незыблемое правило «служить верно» входило в кодекс офицера и имело статус этической ценности, нравственного закона. Этот закон безоговорочно признавался многими поколениями офицеров, принадлежавшими к разным кругам общества. Показателен в этом отношении эпизод, запечатленный А.С. Пушкиным в его «Капитанской дочке», когда дворянин Андрей Петрович Гринев дает наставление сыну: «Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их ласкою не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду».

Кодекс чести предусматривал овладение русскими офицерами военным искусством в суворовском духе: сражаться прежде всего не силой, а умом; добиваться побед «малой кровью»; предпочитать честный бой, проявлять личное мужество и презрение к опасностям, а если умирать, то «с честью и славой».

М. Воронцов считал, что отличительным качеством офицера, который «размышляет о славе, о чести и ничтожности смерти», должен быть «геройский дух»: «Долг чести, благородство, храбрость и неустрашимость должны быть святы и нерушимы; без них все другие качества ничтожны; храбрость ничем на свете замениться не может».

Митрополит Филарет (Дроздов). Художник В.И. Гау

Кодекс офицерской чести также призывал «ведать законы государственные и уставы воинские», быть «благородным гражданином и патриотом», сохранять верность присяге и знамени, «ни при каких обстоятельствах не допускать измены и предательства» и всецело следовать принципу «честь дороже жизни».

Верность присяге имела первостепенное значение в офицерской среде. По присяге 1651 г., например, офицер подтверждал «крестным целованием», что он «Царю примити и добра хотети во всем правду, никакого лиха ему, Государю, не мыслить, с немецкими и иными людьми биться, не щадя головы своей, до смерти, из полков и из посылок без указу не отъезжать и воевод не оставлять, по свойству и дружбе ни по ком не покрывать».

Нарушение присяги расценивалось как бесчестие и не могло допускаться в офицерской среде. Присягнув на верность Государю и Отечеству, русский офицер считал себя навсегда связанным данным обещанием, и отступить от него было так же немыслимо и позорно, как, например, проявить трусость в бою. Поэтому случаи нарушения присяги были единичны.