Джек Коггинс - Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира

Такое движение вправо часто приводило к постепенному фланговому обходу (и зачастую поражению) левого фланга каждой армии. Победоносные же правые фланги затем заворачивались и атаковали один другой. Подобная особенность людей, вооруженных мечом или копьем и щитом (и не только древних греков), возможно, и привела к тому, что место правофлангового стало считаться со временем почетным.

Спартанские гоплиты заслужили победные лавры во многих тяжелых сражениях, но, как это часто случается, относительно малая битва, в которой принимали участие только 300 спартанцев, завладела воображением людей тех времен и продолжала владеть им на протяжении веков, вплоть до наших дней. Когда начинаются рассказы об отважных воинах, история царя Леонида и его стойких соратников, отличившихся в битве при Фермопилах, обычно первой приходит на память рассказчикам, хотя спартанцы не выиграли этого сражения. Много и других преданных своей родине людей, ныне уже совершенно забытых, пали в других битвах, сражаясь до последнего человека; но именно в этой истории имеются все элементы того, что делает ее легендарным сказанием о чудо-воинах, свет которого озаряет страницы многих исторических книг. В ней есть благоволение природы — узкий проход между скалой и морем, удерживаемый немногими воинами против несметных полчищ врагов; в ней есть давнишнее противостояние Запада и Востока; есть также и осознание храбрецами неизбежности своей гибели; есть хладнокровная решимость исполнить свой долг до конца. Но в ней отсутствует смирение перед обстоятельствами, свойственное святым мученикам, а есть яростное стремление сражаться до конца, как у загнанного в угол волка, рвущего своими клыками всех, до кого ему удается дотянуться.

Здесь отчетливо видно, как история, а точнее, популярные мифы зачастую игнорируют многие аналогичные события в угоду прославлению какого-либо одного. Так, мы почти ничего не слышали ни о 400 фиванцах и 700 феспийцах, которые защищали восточную оконечность прохода от флангового охвата «бессмертных» под командованием Гидарнеса; ни об остатках небольшой 7-тысячной армии, предположительно нанесшей персам удар в тыл. В сражении при Фермопилах пало, насколько нам известно по хроникам, 4000 греков и множество персов, так что представляется несколько несправедливым, что вся слава досталась трем сотням спартанцев.

Неудачная попытка удержать узкий проход между горами и морем совершенно затмила воистину грандиозный успех Спарты, достигнутый ею год спустя в сражении с персами при Платеях. В этой битве, одной из решающих, участвовало 5000 спартанских гоплитов с сопровождавшими их илотами. Вероятно, никогда до этого и уж точно никогда после этого не появлялось на поле брани одновременно такого большого числа граждан Спарты. Вместе с полноправными гражданами пришли и 5000 периэков, каждый с одним помощником-илотом. Выставив такое большое число воинов, это государство со сравнительно небольшим населением напрягло все свои силы. Если, как мы вправе предположить, многие из илотов были вооружены (число людей, сопровождавших каждого спартанца, достигало семи человек), то спартанцы смогли вывести на поле брани 25 000 вооруженных воинов. Все греческие войска из двадцати городов-государств различной величины составляли около 75 000 человек. Все это было достигнуто ценой неимоверных усилий союзников.

Персы располагали силами в 100 000 человек, а их полководец Мардоний был значительно более опытным военачальником, чем спартанец Павсаний, командовавший союзными армиями. Ряд маневров привел к тому, что персидская конница практически совершенно отрезала лакедемонян и небольшой отряд тегийцев от их союзников, тогда как персидские лучники осыпали их стрелами из-за своих плетеных переносных щитов. Похоже, что в рядах греков возникло мгновенное замешательство, небесные знамения не были для них благоприятными, однако молитвы, вознесенные к Гере, чей храм находился поблизости, были вознаграждены мистическими знаками, и тяжелая пехота греков размеренным шагом двинулась в наступление. Линия плетеных щитов персов была прорвана и распалась, и спартанцы и тегийцы начали продвигаться в направлении храма Деметры, стоявшего на возвышенности перед ними. Здесь Мардонию удалось собрать своих обратившихся в бегство воинов, но персы не могли тягаться с лучшими копьеносцами во всей Греции. Сам Мардоний пал в бою, и, как это часто бывало в армиях Востока, его гибель стала сигналом для отступления, перешедшего в бегство. Основное сражение было выиграно спартанцами и их союзниками еще до того, как подошла основная часть армии. 8000 афинян, шедших на помощь Павсанию, были атакованы греками, служившими персам, и вынуждены были остановиться. Другая часть союзной армии, левый ее фланг, задержалась у города Платеи и достигла поля боя слишком поздно, чтобы принять в нем активное участие.

Это стало звездным часом Спарты. До этого она одержала череду блистательных побед, но то были победы над греками, в частности над афинянами. В том долгом противоборстве симпатии Запада, возможно ошибочно, были на стороне города, в котором сосредоточилась столь значительная доля греческой культуры. И вот, когда Афины лежали поверженными, а их злейшие враги призывали к полному уничтожению города и порабощению его жителей, именно спартанцы отвергли варварские требования своих союзников и обеспечили условия мира, гораздо более мягкого, чем афиняне могли ожидать.

Но, как такое случалось и со многими другими воинственными народами, настало время, когда спартанский дух пошатнулся. Суровые законы полумифического Ликурга больше не действовали. Молва винила в этом обильный приток в Спарту золота и серебра после успешных военных кампаний в Малой Азии. Спартанские деньги изготовлялись из железа — намеренно неудобными, чтобы сделать их употребление ограниченным. Но более веской причиной падения спартанского государства следует считать изменения строгих законов наследования, в соответствии с которыми каждый мужчина должен был оставлять свою долю земли исключительно своему сыну. По новым же законам все люди могли распоряжаться своей землей по своему собственному усмотрению. Это, по словам Плутарха, «разрушило лучшее государство общего благосостояния. Новые законы позволили богатым людям, не обладающим ни каплей совести, забрать себе в руки всю недвижимость, отлучив законных наследников от возможности получить свою законную долю; и постепенно все богатство сконцентрировалось у немногих, основная же масса граждан пребывала в бедности и печали. Частные занятия, для которых больше не было свободного времени, оказались заброшенными; в государстве же процветали всяческие махинации, зависть и ненависть к богатеям. В стране осталось не более семисот старых спартанских семей, из которых, возможно, около сотни имели в своем владении землю, остальные же были лишены как имущества, так и чести, стали медлительны и безразличны к делам защиты отечества от внешних врагов, зато только и мечтали о том, чтобы воспользоваться любой возможностью для изменения порядков в своей стране».