Дмитрий Володихин - Воеводы Ивана Грозного

Несколько раз волны королевской армии накатывали на Псков и отступали, выкладывая черный ковер телами убитых и умирающих…

Иван Петрович избирает атакующую тактику. С первого дня осады он постоянно беспокоит польский лагерь дерзкими вылазками, наносит врагу немалый урон, подрывает его волю к победе. По приказу князя Шуйского псковские пушкари изо дня в день обстреливают позиции польской армии, вырывая солдат и командиров из ее рядов. Утомленный неприятель уже не решается атаковать. Студеными зимними ночами отважные польские, венгерские, немецкие бойцы стучат зубами от ужаса: каждое мгновение у самых окопов может оказаться отряд русских головорезов. Шуйский показал себя как деятельный командир. Он не опускает руки в трудных ситуациях, и он стремится «выжать» все возможности из ситуаций выигрышных.

В условиях русской зимы осаждающие несут новые потери от холода, голода и недостатка фуража. Катастрофически не хватает дров. Секретарь походной канцелярии ксендз Пиотровский оставил в записках о боевых действиях Батория горестное восклицание: «Боже, как жаль тех трудов и денег, которые мы потратили под Псковом!» Наемные отряды бегут от Батория, не получив причитающейся платы.

Наконец король и сам покидает войска, оставив командующим коронного гетмана Замойского. Ему ничего не остается, как согласиться на мирные переговоры с Иваном Грозным. Положение армии — критическое. Расходы на ее содержание превысили все мыслимые и немыслимые суммы. Ни о каких новых завоеваниях и речи быть не может.

Пока идут переговоры, осадная армия остается под Псковом, пытаясь выморить его голодом. Однако ее собственное состояние не лучше, чем у защитников города. Среди осаждающих обычным явлением становится воровство, то и дело случаются вспышки открытых грабежей. Войска начинают роптать против самовластного Замойского. Коронный гетман пытается восстановить дисциплину драконовскими мерами. Он держит в кандалах королевского придворного, публично позорит тех, кто предается разврату, и даже вешает одного из офицеров. Иначе говоря, стремится остановить моральное разложение армии, закручивая дисциплинарные гайки. Однако повысить ее боеспособность Замойскому не удается, в лучшем случае — удержать от распада.

Несколько отрядов немецких и венгерских наемников направляются за 50 км от Пскова к Псково-Печерскому монастырю, служившему базой для русских рейдов по тылам противника. Их попытка взять обитель штурмом заканчивается тяжелым поражением. Небольшой гарнизон отбивает яростные наскоки противника с большим уроном для атакующих.

Ирина Фёдоровна Годунова. Реконструированный скульптурный портрет

Псковичи осмелели. В их глазах великая армия Стефана Батория перестала быть мрачной угрожающей силой. Прежний ловец сам превратился в зверя, которого следовало травить, пока он не залечил раны и не поднялся с новой яростью. Пиотровский рассказывает о нескольких крупных вылазках осажденных, в том числе и об одной, явно удачной, сделанной в расположение немецких наемников: «Русские ободрились. Сделали вылазку, а всего их было на вылазке около тысячи пехоты и несколько сот конницы. Немцы должны были отступить».

Иван Петрович получил донесения о том, что неприятель ослабел и убавился в численности. Воевода строит смелый план контрудара. До сих пор поляки наступали. Теперь, под Псковом, их прыть исчезла. Пора показать им, какую угрозу для них самих представляет пребывание на чужой земле.

Гейденштейн пишет: «Шуйский, видя огромную силу морозов и получая от перебежчиков известия, что повсюду в лагере распространяются от того лихорадки… стал изыскивать способы, как бы к славе спасения города присоединить еще славу взятия польского лагеря и уничтожения неприятельского войска» [35] Гейденштейн Р. Записки о Московской войне (1578–1582). СПб.,1889. С. 242. . Воевода готовит масштабную вылазку, в которой должны принять участие лучшие силы гарнизона.

В день вылазки столкновение с отрядами Замойского переходит в большую битву. Неясно, кто одержал в ней победу. Обе стороны приписывают ее себе, и обе понесли значительные потери. «Повесть о прихождении Стефана Батория на град Псков» сообщает: 4 января большой отряд конных и пеших атаковал поляков, выйдя из Великих ворот. «Ив той вылазке более восьмидесяти почтенных и прославленных знаменитых панов убили и много важных языков в город привели. Это была последняя вылазка. Всего же вылазок из города было сорок шесть». Гейденштейн подтверждает факт гибели и пленения нескольких польских, а также венгерских военачальников. Замойский в письме доложил королю о большом успехе, сообщил также о 30 русских пленниках…

Во время переговоров о выдаче псковскому гарнизону тел русских воинов, погибших в том бою, произошла ссора, перешедшая в новую стычку. Это привело ко всеобщему озлоблению.

Под занавес осады польско-литовские войска были измотаны и устрашены упорством русских ратников. На успех штурма у них не оставалось ни малейшей надежды. И даже простое стояние у псковских стен стоило очень дорого. Королевское командование прекрасно понимало: твердость защитников крепости подпитывается высоким боевым духом их командира — князя Шуйского. Поэтому поляки, разозленные последней схваткой, решили погубить его каверзой. Артиллерийский офицер Иван Остромецкий предложил коронному гетману подорвать Ивана Петровича…

9 января 1581 г. из лагеря осаждающих в крепость пришел русский пленник, отпущенный во Псков с большим ларцом. Бог весть, решился ли этот человек на тяжкую измену, или был просто введен в заблуждение. Во всяком случае, «легенда» его была такова: среди королевских офицеров сыскался некий дворянин Гонсумеллер, решивший стать перебежчиком. Он и отправил во Псков человека с ларцом, дав ему также грамоту. В пересказе этот текст звучит следующим образом: «Первому государеву боярину и воеводе, князю Ивану Петровичу, Гансумеллер [36] В польских источниках — Иоганн Миллер, то ли Моллер. челом бьет. Бывал я у вашего государя с немцем Юрием Фрянбреником [37] Действительно, у Ивана IV служил отряд европейских наемников во главе с командиром Юрием Франзбеком или Францбековым (Фаренсбахом, Фрундсбергом?). , и ныне вспомнил государя вашего хлеб-соль, и не хочу против него стоять, а хочу выехать на его государево имя. А вперед себя послал с вашим пленным свою казну в том ларце, который он к тебе принесет. И ты бы, князь Иван Петрович, тот мой ларец у того пленного взял и казну мою в том ларце один осмотрел, а иным не давал бы смотреть. А я буду в Пскове в скором времени».