Евгений Кукаркин - Заговор

- А вы сами участвовали в них?

- Наверно вы слыхали о мятеже на эскадренном миноносце "Сторожевой". Замполит, капитан второго ранга Саблин, арестовав офицеров корабля, захватил с матросами миноносец и повел его в Швецию. Я тогда был приглашен в генштаб и консультировал планирование операции по захвату корабля. Его сначала раздолбала авиация, а потом боевые катера штурмом захватили судно. Но я вам расскажу об одном заговоре, в котором чуть ли не принял участие.

- Вы?

- Я.

Москва. Февраль, 1978 год

У меня в кабинете появился полковник Селезнев, бывший питомец нашего училища бронетанковых войск. Красивый, подтянутый офицер служил в Наро Фоминске, командиром полка.

- Разрешите, товарищ генерал.

- Полковник? Рад вас видеть. Вот не ожидал, наши питомцы так редко посещают родные стены... Садитесь. Поделитесь, как ваши дела. Как поживает генерал К.?

- Нормально. Генерал стареет понемногу. Чего то зажали его, на повышение не идет.

- Жаль, хороший командир.

- Я к вам по делу. Я пришел к вам от группы товарищей, которые хотели бы, чтобы наш разговор сохранился между нами. Несколько офицеров, недовольных правлением маразматического старика, хочет исправить положение...

- Чего вы раскричались? Потише... Вы хотите убрать Брежнева?

- Да, Брежнева и всю его свору, Устинова, Андропова, Суслова, Кириенко и остальных.

- Вот как? Кремль будете штурмовать?

- Нет. Но нам нужны надежные соратники. Прежде чем обратиться к вам, мы изучили вас, вашу автобиографию и пришли к выводу, что подойдете...

Полковник сделал заминку.

- В чем?

- ... Хотим, после переворота, предложить вам пост начальника генерального штаба.

- Кто же будет министром обороны и президентом страны?

- Министром будет генерал армии Ш., а президентом думаем, Машерова.

- Он согласился?

- Нет еще. К нему в Белоруссию выехал наш представитель.

- Значит переворот военных...?

- Мы привлекаем нескольких гражданских...

- В генштабе, я всегда боролся за ясность в начале и конце операции, но сейчас у меня ясности нет. Нет цели, задачи переворота, кто за этим стоит, какие возможности вы имеете, все это мне не представлено. Нет реальности выполнения плана.

- Поэтому мы к вам пришли. Нам нужна четко разработанная операция. Не нашими штабистами, а работниками крупного масштаба, как вы, который должен учесть все и положение в стране, и международную обстановку.

- Я не скажу вам ни да, ни нет. Я подумаю. Это можно?

- Да, товарищ генерал. Мы подождем. До ноября, время хватит.

- До Ноября?

- Да.

Я боялся Андропова и его вездесущую команду. Страшный шеф КГБ не простит меня и моих родных, если операция провалиться. Поэтому, решил отказаться от участия в заговоре и от должности будущего начальника генштаба у них, в случае захвата власти. Зато предложил полковнику Селезневу компромиссный вариант. Я накидываю черновой план захвата лидеров Кремля, а он никому не сообщит кто его разработал. Полковник был порядочный человек, я в него верил.

Москва, 9 Мая 1988г.

Стою на кремлевской трибуне и волнуюсь. Сейчас должен произойти переворот. 16 танков Кантемировской дивизии, должны нарушить ход парада и развернув башни, разнести мавзолей и уничтожить всех, кто стоит на нем. Каждому танку дана определенная цель, каждая машина должно пройти свою строгую кривую по камням площади, с точностью сантиметра встать на исходную позицию, чтобы выстрел пушки, привел к надежному поражению цели. Всего 16 снарядов, на 16 танков. Каждый снаряд перед маршем спрятан от зоркого взгляда сексотов и КГБистов, осматривающих машину, под панелью между тягами управления машины. Управление танков и их экипажи составляют офицеры Кантемировцы.

Я не хотел идти на парад, но мне принесли приглашение на работу и порученец настаивал на присутствии на трибунах. Пришлось взять семью и с болью сердца идти на это торжество. Когда стреляют пушки, жертвами становиться много невинных людей.

Вот пошла на своих легких танках воздушная пехота, следующиезаговорщики. Но что это? Танков нет. Двигаются ракетные части. Тут я понял, что заговор сорван.

Подмосковье, Февраль 1995г.

- И вас не тронули? - спросил Гоша.

- Нет. Я все время боялся, вдруг Селезнев расколется и за мной придут. Мне потом рассказал знакомые ребята, что танки накрыли в последнюю минуту, прямо на Манежной площади. Когда стройные ряды танкистов орали здравицы перед Устиновым, сзади них, в танках уже орудовали КГБисты. Кто то выдал заговор. Селезнева расстреляли, как и всех заговорщиков.

- А сейчас переворот возможен?

- Думаю, что да. Только опять нужно соблюдать два условия, необходимых только для России. На кого поставить и окружающая обстановка, готовая к взрыву. Я опять не вижу на кого ставить, а серых личностей, я в свое время уже привел к власти.

- А как вы смотрите, если мы вас пригласим консультантом в одну из наших организаций, рассматривающей захват этой власти?

- Значит в армии опять заговор?

- Перед вами ее активные члены, - сказал Гоша. - А предлагают вам эту должность, известные стране генералы.

Молодые генералы разъехались на своих машинах по домам. Сын пошел спать. Где то копошиться на кухне Галя. Я подошел к своему рабочему столу и вытащив лист бумаги. Ровным почерком написал первую фразу.

" Начальнику Федеративной службы контрразведки, генералу армии..."

От куда знать всей этой молодежи, что танкистов выдал... я. Вечером 8 Мая 1988года я позвонил Андропову и все рассказал по телефону. Он сначала не поверил, но потом... уже после арестов и жутких расправ, вынес мне благодарность, а в свое правление повысил в звании поднял в должности, направив командовать академией.

От куда молодежи знать, что генерал Нежинцев не простил мне своего расстрела на вокзале и прижал меня с угрозами разоблачения по поводу моей любви к одной симпатичной женщине, которую как я позже узнал, он мне и подсунул, да еще все повернул так, что я согласился работать на КГБ.

От куда молодежи знать, что подлый червь предательства, страха уже давно застрял в моей груди и теперь я выдаю новый заговор офицеров... В своем послании в ФСК, я позабочусь о сыне, пусть этого дурачка сейчас отправят на новое место службы, далеко- далеко от Москвы, чтобы от него не разило мятежом.

Да простит мне все бог.