Михаил Ишков - Кортес

Старейшины упрекнули меня, что я не даю послабления своим людям. Каждую ночь выставляю усиленные караулы, несколько лошадей держали под седлами, а дежурный из помощников аркебузиров должен был постоянно следить, чтобы на территории лагеря не гас костер. В наших рядах тоже нашлись желающие сытно поесть и сладко поспать в ущерб должностным обязанностям. Своих я быстро осадил, а правителям Тласкалы объяснил, что дисциплина как любовная симпатия. Ее не может быть много или мало — она или есть, или её нет. Дисциплина не может зависеть от обстоятельств, от времени суток, от друзей и врагов. Только в этом случае войско всегда будет готово к бою. Эти объяснения молодой Шикотенкатль, до той поры все ещё дичившийся меня, встретил восторженными словами. Он вскочил, указал на меня и горячо принялся упрекать своих военноначальников. Марина объяснила, что молодой касик ставит меня в пример.

Явилось к нам посольство и от брата правителя Тескоко Иштлилшочитла. Они так и не смогли поделить отцовский трон. Спор их решил Мотекухсома, отдавший власть своему племяннику Какамацину, а Иштлилшочитлу, человеку чужому для тлатоани Мехико, была выделена северная окраина Тескоко. Люди там нищие, земля бесплодна…

Наконец вернулись уехавшие в Теночтитлан посланцы Мотекухсомы. Теперь тлатоани сам приглашал чужеземцев в столицу. В тайной беседе глава делегации долго убеждал меня не верить ни единому слову тласкальцев. «Речи их лживы, жесткость беспредельна, а дружба вероломна».

Веселое было время! Скоро мы дождались делегацию из священного города Чолулы, который лежал как раз на нашем пути в Теночтитлан. Явились какие-то низшие чиновники — их тут же отослали обратно с призывом к городским властям одуматься, изъявить покорность и выказать почтение, иначе, добавил я, их будут считать мятежниками.

Подействовало!

Кончался «месяц веников» — очпанистли. [42] 31. VIII-19.IX. В честь богини спелого кукурузного зерна в Теночтитлане уже была принесена в жертву молодая женщина. Прошел привычный для этого времени года смотр воинов и раздача наград. Окончились маневры, были разыграны шуточные сражения между «кавалерами» орденов Орла и Оцелота, а между тем боги по-прежнему хранили молчание.

Ни вещего сна, ни очевидного знамения, ни ясного ответа — что делать? Почему наглые чужеземцы так свободно топчут землю Мехико? Как им удалось смирить дикий нрав тласкальцев, как они смогли одолеть их? Даже сделать своими союзниками! Никому из правителей Мехико это было не под силу. Мотекухсома терялся в догадках. Он сам дважды ходил на ослушников и оба раза терпел поражения. Потерял в боях любимого сына… В те дни тлатоани внял голосу свыше и, положившись на время и на Уицилопочтли, отступил от Тласкалы.

Последние месяцы во время праздничных и ритуальных церемоний правитель Теночтитлана постоянно испытывал раздражение. Все получалось как-то небрежно, без души и ощущения неземного восторга от возможности по общаться с богами — то жрец обронит ритуальный нож, то в момент почитания и пения хвалебных песен в честь богини спелой кукурузы Тоси вдруг хлынул проливной дождь. Это в разгар уборки урожая!.. Складывалось впечатление, что и на небесах, на всех его ярусах, занимаемых небожителями, творилась неразбериха. К своим обязанностям они тоже начали относиться спустя рукава. Не раз его посещала кощунственная догадка — не опустел ли этот голубой, исполненный величия купол? Как могли великие, сотворившие твердь и хлябь, кукурузную лепешку и дурманящий октли, покинуть отведенные им Тонакатекутли [43] Бог-владыка бытия. покои и оставить его, Мотекухсому, хранителя видимого мира, в одиночестве? Лицом к лицу с этими необузданными, непредсказуемыми варварами.

Дело дошло до анекдота! Они возомнили себя потомками и последователями Кецалькоатля!.. Того, кто когда-то именовался Топильцин. Это был государь народа строителей-тольтеков. В результате дворцового заговора Топильцин был лишен власти и вместе со своими последователями ушел в сторону восхода. Там исчез… Вполне возможно, что этот исторический человек и в самом деле покинул родную землю и отправился за море. Более того, он, Мотекухсома Младший, не станет отрицать, что пришельцы могут являться его потомками. Однако утверждать, что Топильцин, оказывается, обладал божественной ипостасью, пристало только невежественным низам, верящим в любую чепуху. Здравомыслящим и образованным людям просто не к лицу распускать слухи, будто вождь тольтеков под именем некоего «Фомы» пришел в Мехико с востока, где и начал проповедовать учение креста, женщины с ребенком и распятого раба.

Это же бред! Наглый обман!..

И боги терпят!

Вот же книги, хроники, которые хранятся в его личной библиотеке. В них все сказано, мудрые предки подробно записали, где, когда, в какой земле родился Топильцин-Кецалькоатль. В священном городе Туле… Вот все его деяния — он сделал много доброго для людей. Но какое отношение этот человек имеет к божественной сущности самого ветра, к силе урагана, святым тайнам, которые доверены жрецам. К самому грозному Кецалькоатлю Уэмаку?..

Никакого!

Бог воплотился в вожде тольтеков? Где об этом сказано? Ни в одной рукописи и слова о подобном событии нет…

Тлатоани на мгновение оторвал взгляд от манускрипта, посмотрел на встрепенувшееся пламя факела, при свете которого он до рези в глазах вглядывался в древние страницы, повествующие о том, что было издавна, год за годом. Записи были сделаны ещё до того, как племя теночков появилось на берегах Тескоко и после долгой борьбы сумело, наконец, установить порядок, обеспечивающий сохранность мира. Смена дня и ночи, правильное чередование месяцев и лет, своевременный приход весны и сезона дождей, появление звезд, а также священной звезды Пернатого змея, [44] Венеры. точное хождение по небосводу Солнца и Луны — вот за что он, Мотекухсома, был теперь ответствен перед богами. Поддержание мирового распорядка — источника существования вселенной, вменялось ему в обязанность. Это было трудно, но почетно… Подобная тяжесть была по силам только ему, Мотекухсоме. С ранних лет боги испытывали к нему благосклонность.

Неужели теперь он лишен их милости?! За что? Так быть не может, это противоестественно. Это грозит гибелью всему живому на земле. Любого, кто осмелится нарушить заложенное изначала мировое устройство, ждет неминуемая гибель — это же проще простого! Тогда, согласно совершенно ясным на этот счет пророчествам, нагрянет потоп, громы и молнии сокрушат твердь. В конце концов погибнут не только люди науа, но и сами чужеземцы! Как это согласовать — появление так называемых потомков Кецалькоатля и гибель вселенной? Это невозможно понять или совместить. От подобной мысли сразу становилось зябко, страшно, кровь — священная жидкость, пища богов, — стыла в жилах.