Петр Аршинов - История махновского движения (1918 – 1921 гг.)

Вскоре за рабочими совещаниями состоялся районный съезд крестьян и рабочих, собравшийся 20 октября 1919 года в г. Александровске. На съезде было свыше 200 делегатов, из которых 180 — крестьяне, остальные — рабочие. Съезд занимался вопросами — а) военным: борьба с деникинцами, пополнение и содержание повстанческой армии; и б) вопросом внутреннего строительства.

Съезд работал около недели при необыкновенном подъеме делегатов. Этому содействовала особая обстановка. Во-первых, само победоносное возвращение махновской армии в родной район являлось громадным событием для крестьян, из которых каждый почти имел в армии того или иного члена семьи. Главное же — это то, что съезд собрался в условиях абсолютной свободы. Он не испытывал над собой никакого давления извне. В довершение к этому съезд имел прекрасного работника-докладчика, анархиста Волина, который, к изумлению крестьян, оказался лучшим выразителем их дум и надежд. Идея вольных советов, работающих в согласии с желанием местных тружеников; связь крестьян с рабочими городов на почве взаимообмена продуктами их труда; идея равенственной безвластной организации их жизни, — все эти идеи, развитые в докладах Волина, были и живыми идеями крестьянства. В ином смысле оно и не представляло себе революцию и революционное строительство.

Первый день представители политических партий пытались внести в общую работу съезда дух раздора, но тут же были осуждены всем съездом, и работа последнего протекала при полном содружестве участников.

Последние дни съезд принял характер красивой поэмы. Деловые резолюции чередовались с энтузиазмом настроения. Все были одухотворены верой в свои силы, в мощь революции… Настоящая свобода, какую немногим приходилось чувствовать, реяла в зале съезда. Каждый видел перед собою и сознавал действительно великое дело, на которое стоит отдать силы и за которое не жаль умереть. Крестьяне, среди которых много было пожилых и стариков, говорили, что это — первый съезд, где они чувствуют себя не только свободными, но и братьями в отношении друг к другу и что они никогда не забудут его. Да и вряд ли кто из участников забудет его. У многих, если не у всех, съезд этот остался в памяти, как красивая греза жизни, когда великая свобода сблизила людей, дала им возможность жить одним сердцем, одной любовью.

Постановления съезда касались, во-первых, расширения и укрепления повстанческой армии. Последнюю, согласно резолюции съезда, решено было пополнить всем мужским населением до 48 лет включительно. При этом пополнение должно было идти в согласии с духом постановления съезда, т. е. добровольно, но по возможности широко и полно, как того требовало опасное положение района. Выше мы отмечали, какой смысл имело постановление 11-го районного съезда 12 февраля 1919 г. о добровольной мобилизации за 10 лет. Этот же смысл имело постановление о мобилизации и настоящего съезда. Содержание армии, по резолюции съезда, должно было основываться на добровольных взносах крестьян, на военных трофеях и на реквизициях у богатого сословия. В области внутреннего строительства съезд отметил общую идею — обходиться трудящимся у себя на местах без какой бы то ни было власти, устраивать свою жизнь местными силами тружеников.

Разъезжаясь, крестьяне усиленно подчеркивали необходимость и важность выполнить постановления съезда. Резолюции последнего были взяты разъезжавшимися делегатами и распространены по селам и деревням. Несомненно, через три-четыре недели сказались бы на местах реальные результаты съезда, а следующий съезд крестьян и рабочих привлек бы к работе большие массы трудящихся. Но свободу последних вечно сторожит их злой враг — власть. Не успели делегаты съезда разъехаться по своим местам, как многие из этих мест были заняты деникинцами, в большом количестве переброшенными с северного фронта. Правда, захват этот был кратковременным, представлявшим собою последние судороги врага, но он в самый дорогой момент приостановил творческую работу крестьян на местах. А ввиду того, что с севера уже надвигалась другая власть — большевизм, также непримиримо относившийся к свободе масс, — этот захват принес громадный вред делу трудящихся: после первого районного съезда не только не удалось созвать следующие съезды, но не пришлось проводить в жизнь даже постановлений первого съезда.

В городе Екатеринославе, занятом повстанческой армией в дни работы съезда, условия для внутреннего хозяйственного строительства были еще менее благоприятными. Выгнанные из города деникинские войска успели закрепиться на противоположном — левом — берегу Днепра и в течение целого месяца, изо дня в день, бомбардировали город из нескольких бронепоездов. Всякий раз, когда по инициативе культурно-просветительного отдела армии устраивалось рабочее совещание города, деникинцы, прекрасно осведомленные об этом, открывали усиленный артиллерийский огонь и срывали совещание. Серьезная систематическая работа в городе в этой области была невозможна. Удалось лишь провести несколько митингов в центре города и по окраинам. Кроме того, махновцы прекрасно наладили выход ежедневной газеты «Путь к свободе», а некоторое время спустя — ее украинский вариант: ежедневную газету «Шлях до Воли». [20]

Во всем освобожденном районе махновцы были единственной организацией, располагавшей реальной силой, с помощью которой они могли диктовать противнику свою волю. Но никогда они не пользовались этой силой в целях политического господства или влияния, не применяли ее к чисто политическим противникам. Военный противник, заговорщики против рабочих и крестьян, аппарат государства, тюрьмы — вот на что они обращали силы своей армии.

Тюрьмы есть символ народного рабства. Они всегда строились только для народа, для рабочих и крестьян. На протяжении тысячелетий буржуазия всех стран всегда укрощала бунтующую подневольную массу плахой и тюрьмой. И в настоящее время, в коммунистическом и социалистическом государстве, тюрьмы пожирают, главным образом, пролетариат города и деревни. Свободному народу они не нужны. Раз существуют тюрьмы — народ не свободен. Тюрьма является вечной угрозой труженику, покушением на его совесть и волю, показателем его рабства. Так махновцы определяли свое отношение к тюрьмам. В соответствии с этим они разрушили тюрьмы во всех местах, где проходили. Тюрьма в Бердянске была взорвана при громадном стечении народа, который принял энергичное участие в ее разрушении. Тюрьмы в Александровске, Кривом Роге, Екатеринославе и ряде других мест были взорваны или сожжены махновцами. Рабочее население неизменно приветствовало эти акты.

Мы с величайшим удовлетворением можем отметить здесь, что махновцы полностью осуществили революционный принцип свободы слова, совести, печати, партийной и политической принадлежности. Во всех занятых махновцами городах и местечках все запрещения, наложенные какой бы то ни было властью на ту или иную печать, на ту или иную политическую организацию, отменялись. Печать объявлялась для всех свободной, организации и собрания тоже. За короткий полуторамесячный срок пребывания махновцев в Екатеринославе, там родилось пять или шесть газет разных политических направлений: орган правых эсеров «Народовластие», орган левых эсеров «Знамя восстания», орган большевиков «Звезда» и другие. Между тем, меньше всего могли рассчитывать на открытую организацию и свободную печать большевики. Во-первых, потому, что они умертвили свободу организаций и свободу печати для трудящихся; а во-вторых, потому, что их местные организации принимали прямое участие в преступном походе на Гуляй-Поле в июне 1919 г. и должны были понести за это ответственность. Однако, чтобы не бросить тень на великие принципы свободы слова и свободы организаций, их оставили в неприкосновенности, предоставив им, наряду со всеми прочими политическими течениями, все права, написанные на знамени пролетарской революции.