В Иноземцев - Расколотая цивилизация

[376] - См. McGearyJ. The Next China. P. 23.

[377] - См. Henderson C. China on the Brink. P. 52.

[378] - См. Burstein D., KeijzerA., de. Big Dragon. China's Future: What It Means for Business, the Economy, and the Global Order. N.Y., 1998. P. 196-197, 200-201.

1,62 процента [379]. Опасность этой ситуации заключается еще и в том, что с ростом частных сбережений банки оказались к настоящему моменту держателями депозитов, превышающих 600 млрд. долл. [380]; для предотвращения паники среди частных инвесторов правительство вынуждено было только в 1997 году выделить четырем крупнейшим государственным банкам около 33 млрд. долл. для экстренной помощи, направленной на поддержание их текущей ликвидности [381]. В конце февраля 1998 года правительство инициировало внутренний займ на сумму в 32,5 млрд. долл., предназначенный на цели рекапитализации государственных кредитных учреждений. Масштабы подобных программ столь велики, что их учет в качестве дополнительной нагрузки на государственный бюджет (а средства, выделяемые на эти цели, de facto являются формой финансирования его дефицита) повысил бы размер бюджетного дефицита с официальных 0,7 до реальных 6 процентов ВНП, то есть почти в десять (!) раз [382].

Банковский кризис, равно как и вероятная девальвация юаня (некоторые эксперты предсказывают ее в 1999 году и называют в качестве ориентира цифру в 30 процентов [383]), способен разрушить систему внутренних инвестиций и вызвать резкий отток зарубежных капиталовложений. Между тем потребности в инвестициях сегодня велики как никогда, поскольку по этому показателю -- 160 долл. на человека -- Китай более чем в восемь раз отстает от Малайзии. В течение ближайшего десятилетия КНР намерена привлечь в свою экономику около 500 млрд. долл. только для обеспечения программ по созданию современной производственной инфраструктуры [384]. В данном контексте проблема реформирования государственных предприятий представляется исключительно острой, но и она может быть решена, учитывая высокую степень управляемости китайской экономики и значительную мощь государства как хозяйствующего субъекта.

Таким образом, мы полагаем, что КНР в сегодняшних условиях способна избежать кризиса, поразившего недавно остальные азиатские страны. Тому благоприятствуют различные факторы, включая как весьма разумный эволюционный путь развития, принятый на вооружение китайским руководством, его взвешенную политику в области международной торговли и формирования значительных валютных резервов, так и весьма специ

[379] - См. The Economist. 1998. May 2. Р. 79.

[380] - См. The Economist. 1998. October 24. P. 23.

[381] - См. The Economist. 1998. May 2. Р. 79.

[382] - См. Henderson C. China on the Brink. P. 219, 228.

[383] - См. McCarthy Т. Is China Next? // Time. 1998. September 21. P. 87.

[384] - См. Kemenade W., van. China, Hong Kong, Taiwan, Inc. P. 4, 6-7, 37.

фические моменты -- от наличия широкой китайской диаспоры за рубежом до низкого уровня жизни населения страны, позволяющего в относительно долгосрочной перспективе поддерживать конкурентоспособность китайской продукции. Однако все это не означает, что Китай олицетворяет собой идеальную модель, позволяющую когда-либо в будущем достичь уровня развитых стран.

Мы отмечали уже, что в течение нескольких десятков лет китайская экономика не сможет догнать США по чисто количественным показателям даже при сохранении высоких темпов развития. Самая скептическая оценка возможных успехов КНР принадлежит Л.Туроу, который считает, что даже через сто лет, к 2100 году, Китай сможет обеспечить своему населению средний душевой доход на уровне 70 процентов японского, если рассчитывать его с учетом паритета покупательной способности юаня, и всего лишь 20 процентов японского, если принимать в качестве основы для расчетов реальный обменный курс [385]. Положительное сальдо Китая в торговле с США обеспечивает КНР финансовую стабильность, но одновременно показывает, что в то время как США переориентируются на производство высокотехнологичной продукции и информационных систем, а Корея, Сингапур и другие страны Юго-Восточной Азии страдают из-за высоких цен на такие товары, Китай сегодня даже не испытывает в них непреодолимой потребности; предполагать же, что находящаяся на стадии примитивного индустриализма страна сможет шагнуть в постиндустриальный мир, -- значит придерживаться одной из тех иллюзий, которым пора бы уже рассеяться вместе с мифом о возможном доминировании азиатских экономик в XXI веке. Как отмечает К.Хендерсон, "существует множество предпосылок для того, чтобы Китай вытеснил США [как крупнейшую в экономическом отношении державу мира], но такая перспектива отнюдь не неизбежна. То, что сегодня находится на подъеме, может вступить в фазу спада... Мысль о том, что Китаю предначертаны двухзначные показатели темпов роста, не более обоснованна, чем предположение, согласно которому экономический подъем в странах АСЕАН обязан был продолжаться до бесконечности" [386].

Безусловно, в начале следующего столетия Китай станет одной из ключевых держав Азиатско-Тихоокеанского региона, занимая в нем лидирующее место как в сугубо экономическом, так и в военно-стратегическом аспекте. Несмотря на то, что его военный бюджет оценивается лишь в 1/7 часть американского [387], Китай,

[385] - См.: Koch R. The Third Revolution. P. 112.

[386] - Henderson C. China on the Brink. P. 243-244.

[387] - См.: Burstein D., KeijzerA., de. Big Dragon. P. 116.

безусловно, является уже сегодня наиболее мощным в военном отношении государством Азии. Вполне разумными представляются с этой точки зрения утверждения Зб.Бжезинского о том, что американская политика в регионе "должна быть основана на тщательном стратегическом расчете: как направить энергию Японии на решение международных проблем и ограничить мощь Китая региональными рамками" [388]. Однако следует иметь в виду, что в начале XXI столетия Китай будет доминировать не в демонстрирующем наиболее быстрый хозяйственный рост регионе мира, а среди руин новых индустриальных стран, оставленных ими в их неудачном броске к высотам постиндустриализма. Более того. Судьбы китайской экономики зависят от того, смогут ли ее руководители осознать уроки двух попыток достижения постиндустриального уровня развития -- японской и азиатской -- и, если эти уроки будут усвоены, какие они повлекут за собой практические действия. Некоторые шаги правительства -- такие, как начало кампании по реорганизации государственных предприятий, осторожная экспортно-импортная политика и попытки осуществления ряда конкретных мер по формированию внутреннего платежеспособного спроса -внушают надежду. Однако общая идеология китайской реформы в гораздо большей степени включает в себя, на наш взгляд, ориентированность на достижение страной лидирующей роли в мировой экономической системе, чем это было заметно в политике других азиатских стран. Китай вряд ли вовремя остановится на том рубеже, где ему суждено остановиться, -- на этапе, когда он станет стабильно развивающейся страной с относительно высоким уровнем жизни; его стремление к конституированию себя в качестве основной экономической силы современного мира может свести на нет многие из тех достижений, которые ожидают страну в ближайшие годы. Масштабный кризис может поразить КНР тогда, когда она достигнет экономического уровня, соответствующего сегодняшним показателям Таиланда, Малайзии или, возможно даже, Южной Кореи; именно на этом уровне развития исчезнут преимущества, определяемые дешевизной рабочей силы, а если к тому времени так и не возникнет механизм самостоятельного технологического развития, то снижающийся спрос со стороны западных стран остановит победное шествие китайской промышленности. Возможен и такой сценарий, в соответствии с которым Китай превратится в ведущую промышленную страну Азии, когда основная масса производимых товаров будет поглощаться близкими соседями (включая отчасти Японию) и внутренним рынком. В таком случае кризис оказался