В Иноземцев - Расколотая цивилизация

[428] - См.: Meadows D.H., Meadows D.L., Panders J. Beyond the Limits: Global Collapse or a Sustainable Future? L., 1992. P. 5.

[429] - См.: Caufleld С. Masters of Illusion. The World Bank and the Poverty of Nations. N.Y., 1997. P.332.

[430] - См.: The Economist. 1997. August 9. P. 94.

[431] - См.: Marber P. From Third World to the World Class. P. 102-103.

[432] - См.: Dunning J.H. The Globalisation of Business. L., 1993. P. 288, 290.

менее 0,2 процента. В целом возникший в 1990 году бум инвестиций в переходящие к рынку экономики замедлил рост акционерного капитала передовых стран лишь на 0,5 процента" [433].

Катастрофическое положение, сложившееся в наиболее бедных регионах в сфере как сбережений, так и инвестиций, побуждает предпринимателей и правительства развитых стран отказываться от распространенной в прошлом политики кредитования этих стран по частным или государственным каналам. Если сравнить динамику доли сбережений и инвестиций в ВНП по Азии и Африке, легко увидеть разнонаправленность тенденций, прослеживающихся на протяжении последних 25 лет. В 1975-1982 годах доли сбережений в ВНП в африканских и азиатских странах составляли соответственно 27,2 и 26,0 процента, но уже в 1996 году они достигли 17,7 и 34,0 процентов; аналогичные цифры для инвестиций составляли 31,5 и 25,2; 20,5 и 35,6 процента. Для государств Центральной и Южной Африки на протяжении 90-х годов счет текущих операций постоянно оставался дефицитным; между 1990 и 1998 годами ежегодный размер такого дефицита вырос с 8,9 до 15,2 млрд. долл. и составил за десятилетие в целом (включая оценочный показатель за 1999 год) 115,2 млрд. долл. [434] На этом фоне в 80-е и 90-е годы большая часть инвестиций в тех странах, где западные предприниматели видели сколь-либо обнадеживающие перспективы возврата вложенных средств, стала направляться не столько на финансирование государственных расходов или импорта, сколько непосредственно использоваться для повышения эффективности действующих компаний (в Латинской Америке этот показатель вырос в 80-е годы с 14 до 32 процентов всего инвестиционного потока), покупки государственных ценных бумаг (с 7,6 до 10 процентов за тот же период), а также притекать на фондовый рынок (рост с незначительной доли до 10 процентов) [435]. В 90-е годы эта тенденция усилилась и заявила о себе гораздо более резко; по некоторым оценкам, к 1995 году более 75 процентов всех иностранных капиталовложений, направляемых в страны "четвертого мира", использовались для покупки уже действовавших там предприятий и компаний или установления над ними более жесткого контроля[436]. Основными "инвесторами" выс

[433] - Krugman P. Does Third World Growth Hurt First World Prosperity? // Ohmae K. (Ed.) The Evolving Global Economy. Making Sense of the New World Order. Boston, 1995. P.123.

[434]

См.: World Economic Outlook. A Survey by the Staff of the International Monetary Fund. October 1997. Wash., 1997. P. 216-217; World Economic Outlook. A Survey by the Staff of the International Monetary Fund. May 1998. Wash., 1998. P. 195-196.

[435] - См.: Cline W.R. International Debt Reexamined. P. 436.

[436] - См.: Moody К. Workers in a Lean World. P. 7.

тупали в данном случае правительства ведущих западных стран или международные агентства, а инвестиции реально воспринимались как помощь, в возвратность которой мало кто верил[437].

Эта картина во многом объясняет природу проблемы, которая в последние два десятилетия все более активно обсуждается финансистами и политиками всего мира. Речь идет о внешнем долге развивающихся стран, и вопрос о задолженности наиболее бедных государств является важным ее составным элементом. В результате сокращения спроса на сырье и иные виды ресурсов возник беспрецедентный дисбаланс в торговле Севера и Юга; индекс цен на большинство сырьевых товаров снизился с 1974 по 1991 год почти в 3,5 раза; для поддержания приемлемых уровней импорта промышленных изделий развивающиеся страны вынуждены были умножить свои усилия по привлечению кредитов западных правительств, частных банков и международных финансовых организаций[438]. Если в 1974 году общий объем их внешнего долга составлял 135 млрд. долл., то к 1981 году он достиг 751 млрд., а в начале 90-х -- 1,935 триллиона[439], после чего наступила некоторая стабилизация (между 2,1 и 2,3 триллиона долл.), прерванная, однако, финансовым кризисом, начавшимся в 1997 году. В течение всего этого периода самыми быстрыми темпами росли обязательства наиболее обремененных долгами бедных стран: с 98 млрд. долл. в 1982 году до 304 млрд. долл. к 1992 году, при этом снижались темпы роста их экономик -- с 2 до менее чем 1 процента в год[440]. Отношение объемов внешних заимствований к валовому национальному продукту составляло в 1992 году по сравнению с аналогичным показателем 1980 года в Эквадоре -- 104 против 62 процентов, в Нигерии -108 против 12 процентов, на Ямайке -- 153 против 78 процентов, в Судане -217 против 101 процентов, в Заире -- 222 против 36 процентов, в Кот-д'Ивуаре -- 223 против 127 процентов, в Замбии -- 250 против 100 процентов, в Гайане -- 768 против 147 процентов[441], и т. д. По состоянию на 1995 год, 14 стран имели отношение долга к ВНП на уровне выше 250 процентов; 10 из них -- африканские страны, расположенные в регионе к югу от Сахары[442]. Проблема увеличения внешнего долга развивающихся стран особенно остра по ряду причин.

[437] - См. Cline W. R. International Debt Reexamined. P. 367-368

[438] - См. Weivaecker E.U., von. Earth Politics. L.-Atlantic Highlands (N.J.), 1994.

P. 97.

[439] - CM. Greider W. One World, Ready or Not. P. 282.

[440] - См. Strange S. Mad Money. P. 113.

[441] - CM. Caufield C. Masters of Illusion. P. 165; Cline W.R. International Debt Reexamined P. 48-49.

[442] - См. The Economist. 1998. February 21. P. 98.

Во-первых, основной объем долга приходится на ограниченное число стран. Пять государств -- Бразилия, Мексика, Аргентина, Венесуэла и Филиппины -были обременены между 1981 и 1992 годами долгом, составлявшим от 68 до 71 процента общей суммы задолженности. Столь тяжелое бремя усугублялось необходимостью направлять на уплату процентов существенную часть экспортных поступлений (37,9 процента в Бразилии, 24,2 процента--в Мексике, 34,7 процента -- в Аргентине, 21,7 процента -- в Венесуэле и 16,4 процента на Филиппинах в 1995 году[443]), что провоцировало инфляцию, в конце 80-х достигавшую в большинстве латиноамериканских стран нескольких сотен процентов в год[444]. Нестабильность в экономике имела своим результатом снижение темпов роста и, следовательно, усугубление долговой зависимости. Только между декабрем 1991-го и июнем 1993 года суммарный внешний долг латиноамериканских стран вырос более чем на 10 процентов, а различные стабилизационные программы и сокращение государственных расходов оказались сопряжены в конце 80-х и начале 90-х годов с резким сокращением средней заработной платы и перемещением за черту бедности множества людей; их число выросло в тот период в 1,5 раза[445]. Неизбежным следствием становилась растущая социальная и политическая нестабильность в большинстве этих стран.

Во-вторых, в 80-е и 90-е годы развивающиеся страны оказались фактически неспособны обслуживать собственные долговые обязательства. В начале этого периода в результате новой политики рейгановской администрации, ограничившей денежное предложение и поднявшей процентные ставки, стоимость новых заимствований резко возросла[446]. В 1982 году во всех развивающихся странах, за исключением членов ОПЕК, доля средств, направляемых на обслуживание внешних обязательств, составляла 23,9 процента экспортных поступлений, а для наиболее обремененных долгами стран достигала 50 процентов. Если вспомнить, что в 1932 году Германия объявила мораторий на обслуживание внешнего долга в условиях, когда соответствующий показатель не достиг еще 13 процентов[447], становится понятным, почему в 1982 году Мексика объявила дефолт по внешнему долгу. Для поддержания относительной платежеспособности африканские страны вынуждены были привлекать новые кредиты со все возрастающей интенсивностью; статистические данные свидетельствуют, что в