В Иноземцев - Расколотая цивилизация

Во-вторых, достаточно легко проследить, как с каждым новым этапом развития экономического общества усиливается социальная роль того сословия, которое в конечном счете содержит в себе элементы новой общественной структуры. Если в античном обществе фактически не существовало значимого среднего класса, занимавшего промежуточное положение между свободными и несвободными гражданами (колоны стали достаточно многочисленными только в период упадка римского хозяйственного строя), то в средневековом обществе он был представлен весьма широким сообществом ремесленников и купцов, не говоря уже о городском населении, не принадлежавшем непосредственно ни к господствующему, ни к подавленному классу. Наконец, в условиях капитализма существуют целые социальные слои, не относящиеся ни к буржуазии, ни к пролетариату, и рост их численности на протяжении последнего столетия представляет собой один из самых динамичных социальных процессов.

В-третьих, на протяжении всей истории экономической эпохи высшая страта становится dejure все более демократичной, все менее элитарной, но в то же время de facto оказывается все более узкой и замкнутой. Общность свободных граждан в условиях античности была предельно дифференцирована по имущественному и статусному признаку, но так или иначе она составляла, по крайней мере в центральных районах средиземноморской империи, если не большую, то весьма значительную часть населения. В средневековой Европе (если брать в качестве примера предреволюционную Францию) дворянское сословие и духовенство составляли не более четырех процентов населения; к ним можно добавить несколько меньшую по численности группу состоятельных буржуа, однако в любом случае результирующая цифра окажется на порядок меньшей, нежели в первом случае. Если обратиться к современной ситуации, то можно увидеть, что лишь один процент американцев в конце 80-х годов имел доход более 120 тыс. долл. в год, но и этот показатель вряд ли может считаться достаточным основанием для отнесения всех достигших такого уровня благосостояния людей к реальному высшему классу постиндустриального общества.

Рассмотрим теперь, обладание каким ресурсом или каким правом обеспечивало представителям господствующего класса их положение в различных исторических типах общества.

В доэкономическую эпоху, как мы уже отмечали, важнейшим элементом консолидации оставалась либо непосредственная материальная необходимость, либо сила традиции. В данном случае власть господствующего класса исходила или непосредственно от роли его представителей как носителей знания, абсолютно необходимого для функционирования общества, или от исполнения или воплощения ими элементов традиции, скреплявших общество и наполнявших его существование внутренним смыслом.

В социумах, относимых с теми или иными оговорками к экономической эпохе, ситуация меняется. В античных обществах основой господства свободного класса над зависимым являлась par excellence военная сила. Более того; внутри самого привилегированного класса реальную власть имели, как правило, лица, занимавшие высокие должности в военной иерархии. Весьма неслучайно одной из основных обязанностей римских консулов было исполнение роли главнокомандующих; во времена упадка республиканского строя все диктаторы выходили из среды военных; имперский режим сформировался в гражданских войнах, а впоследствии немалая часть императоров была свергнута или назначена армейской верхушкой. В рамках данного социального порядка денежное богатство скорее следовало из военного успеха, нежели определяло общественный статус per se, а земельная собственность не имела основополагающего значения, так как в границах метрополии доминировала формально находившаяся в общем владении римского народа ager publicus, суверенитет же императоров над отдельными провинциями имел скорее номинальное значение. Напротив, рост влияния земельной собственности и образование больших замкнутых владений при одновременном истощении притока рабов и спаде производства в хозяйствах свободных граждан оказались сопряжены с упадком и разрушением античного строя.

В средневековом обществе источником доминирующего положения феодального класса стала собственность на землю как основной производственный фактор. Делегирование власти от монархов к их вассалам и далее, к мелкому дворянству, также, что весьма характерно, происходило через жалование прав на земельные владения, аллоды, которые первоначально закреплялись во временное пользование, затем в пожизненное владение, а впоследствии стали наследуемой собственностью. Здесь впервые проявились элементы экономической зависимости низшего класса от господствующей верхушки. В отличие от античного общества, где в аграрном секторе широко применялся рабский труд, средневековые крестьяне практически не были юридически закрепощены, а изъятие прибавочного продукта происходило не вследствие принадлежности самого раба господину, а в форме земельной ренты, представлявшей собой плату крестьянина за использование принадлежавшего феодалу надела. Фактор земельной собственности определял иерархическую лестницу феодального общества, и место на ней в большинстве случаев либо обусловливалось масштабами владений того или иного сеньора, либо в конечном счете воплощалось в размерах его собственности. Характерно, что третье сословие вряд ли столь легко разрушило бы феодальный строй, если бы к соответствующему периоду буржуазия и крестьянство не обеспечили свое доминирование в обществе не только в качестве распорядителей денежного богатства, но и в качестве владельцев большей части земельной собственности.

В буржуазном обществе основным условием принадлежности к верхушке общества стали финансовые ресурсы. Подавленный класс пролетариев образовался вследствие как обезземеливания крестьян, так и разорения мелких ремесленников, труд которых стал неэффективен в условиях машинного производства. Установив контроль за финансовыми потоками, представители буржуазного сословия добились монополии на большую часть материальных средств производства, которые уже не могли (в силу в том числе и технологических причин) находиться в собственности отдельных мелких владельцев. Несмотря на то, что пролетаризация общества никогда не переходила опасной черты, промышленные рабочие и буржуа безусловно оказались двумя основными классами индустриальной эпохи. Следует заметить, что самовозрастание капитала, с одной стороны, требовало значительных первоначальных вложений и, с другой стороны, не могло эффективно происходить фактически ни в одной области, за исключением промышленности и торговли; поэтому класс буржуа только имел в собственности все необходимые условия для контроля над обществом.